Почти как «Бьюик»

– Животные и растения исчезают, если находятся в непосредственной близости от «бьюика», – заметил Кертис. – А вот если что-то появляется, то обязательно из багажника. Ты заметил?

Сэнди задумался. Никто из них не видел, откуда вылетела «летучая мышь», но багажник был открыт, это точно. Листья – да, Фил Кандлтон тому свидетель, видел, как их выдуло из багажника, словно вихрем.

– Ты согласен? – В голосе слышалось нетерпение, голос настаивал, что Сэнди должен согласиться, это же очевидно.

– Похоже на то, но не думаю, что у нас достаточно доказательств, чтобы это утверждать, – наконец ответил Сэнди. Он понимал, что такой ответ определенно не понравится Керту, но не хотел кривить душой, сказал, что думал. – Один теплый день – еще не лето. Слышал такую поговорку?

Керт выпятил губу, шумно выдохнул.

– Просто, как апельсин, эту ты слышал?

– Керт…

Керт вскинул руки, как бы говоря: нет, нет, нет, не будем возвращаться к тому, от чего ушли на автостоянке.

– Я тебя понял. Я с тобой не согласен, но я тебя понял.

– Хорошо.

– Скажи мне только одно: когда мы накопим достаточно информации, чтобы делать какие-то выводы? К примеру, откуда взялась эта рыбина? Если мне придется смириться, что я получу ответ только на один вопрос, хотелось бы остановиться на этом.

– Вероятно, никогда.

Керт воздел руки к закопченному табачным дымом потолку, потом хватил кулаками по столу.

– Господи! Я знал, что ты это скажешь! Мне хочется задушить тебя, Диаборн!

Они посмотрели друг на друга, поверх кружек с пивом, к которым ни один не притронулся, и Керт рассмеялся. Сэнди улыбнулся. А мгновением позже смеялся и он.

Теперь: Сэнди

Тут Нед меня остановил. Хотел пойти в дом и позвонить матери. Сказать ей, что у него все в порядке и он обедает в расположении взвода с Сэнди, Ширли и еще несколькими патрульными. Другими словами, солгать ей. Как лгал его отец.

– Только вы никуда не уходите. – У двери он обернулся. – Никуда не уходите.

Когда он исчез, Хадди повернулся ко мне. На его широком лице читалась озабоченность.

– Ты думаешь, рассказывать ему все это – хорошая идея, сержант?

– Теперь он захочет увидеть все видеопленки, – добавил Арки. Он пил рутбир. – Такого кино нигде не посмотришь.

– Я не знаю, хорошая это идея или плохая, – прозвучало глупо. – Я только знаю, что давать задний ход уже поздно. – Я поднялся и прошел в дом.

Нед как раз клал трубку на рычаг.

– Куда вы? – Брови его сошлись на переносице, и я вспомнил, как стоял нос к носу с его отцом на автостоянке у маленького бара «Тэп», который стал для Эдди Джи домом вне дома. Именно так же сошлись тогда брови Керта.

– В туалет, – ответил я. – Не волнуйся, Нед, ты услышишь все, что захочешь. Все, что можно услышать. Но напрасно ты ждешь чего-то удивительного.

Я нырнул в сортир и захлопнул дверь до того, как он что-то ответил. А следующие пятнадцать секунд блаженствовал. Как и пиво, ледяной чай нельзя купить, он только берется в аренду. Когда я вернулся, скамья курильщиков пустовала. Они все пошли к гаражу Б и теперь смотрели в окна ворот, выходивших на задний фасад нашего здания. Каждый в позе охранника городской достопримечательности, так хорошо мне знакомой. Только теперь у меня в голове обратное сравнение. Когда я вижу людей, глазеющих сквозь щели в дощатом заборе или сквозь ячейки в сетчатом на вырытую в земле дыру, прежде всего я думаю о гараже Б и «бьюике 8».

– Вы видите там что-нибудь такое, что нравится вам больше, чем вы сами? – крикнул я через автостоянку.

Похоже, не видели. Арки вернулся первым, сразу за ним – Хадди и Ширли. Фил и Эдди задержались у гаража чуть дольше, а сын Керта вернулся последним. И в этом он ничем не отличался от отца. Кертис тоже крутился у окон дольше всех. Если у него было на это время. Не стоял там, сколько хотел, потому что преимуществ у «бьюика» не было никаких. Если бы были, я уверен, что мы подрались бы на автостоянке у «Тэпа» вместо того, чтобы найти возможность обратить все в шутку. Мы нашли такую возможность, потому что драка бросила бы тень на репутацию взвода Д, а он ставил взвод выше всего: «бьюика», жены, даже семьи, когда появилась семья. Я как-то спросил его, чем он гордится больше всего в жизни. Он ответил: «Формой». Я его понял и меня тронул такой ответ, но не могу не признаться и ужаснул. Но именно ответственное отношение к службе и спасло его. Он гордился выполняемой работой, гордился формой, которую носил, и эта гордость помогла ему сохранить самообладание и здравомыслие. Без нее «бьюик» точно обратился бы для него в навязчивую идею и свел с ума. Но не работа ли и убила его? Согласен. Однако между поступлением на службу и смертью лежали долгие годы, счастливые годы. И вот теперь рядом со мной сидел его сын, который находился куда в худшем положении, чем отец, потому что у него работа не уравновешивала притяжение «бьюика». Его переполняли множество вопросов и наивная вера, что ответы обязательно появятся, потому что они ему очень нужны. «Фуфло», – как мог бы сказать его отец.