Почти Джульетты

В последний месяц Михаил Павлович редко появлялся в своей бывшей квартире, а после приезда Оли и вовсе перестал туда заходить. Дана была сильно удивлена, когда застала отца на кухне. Красавица заснула после ссоры с Юрой, и не слышала, как кто-то пришел.

– Папа? Что-то случилось?

– Привет, милая, – Михаил Павлович чмокнул дочку в лоб, – звонила твоя мама и просила завезти ей некоторые вещи, которые она здесь оставила.

– Он ей, что, ничего не покупает? – проворчала Дана.

– Этот он был твоим директором, и ты знаешь его имя.

– И что? Произнесение вслух его имени не изменит моего к нему отношения. Хорошо, что он перестал быть нашим директором, а то тебя бы точно вызвали в школу.

– Зачем? – не понял художник.

– Разбираться с дочкой, которая исцарапала директора школы.

– Дана, – засмеялся мужчина, – ты не должна так его не любить.

– Но любить его я тоже не должна.

– Солнышко, тебе пора простить его и маму.

Дана промолчала, но услышала папины слова. Михаил Павлович нашел, что искал, попрощался с дочерью и направился к выходу. Не успел он открыть входную дверь, как Дана его окликнула.

– Пап, я сама отвезу маме вещи, – робко произнесла Дана, будто стыдилась своего желания.

– Хорошо, – улыбнулся Михаил Павлович.

Дана давно думала, что пора простить маму. Думая о ней, девушка ощущала некую неудовлетворенность, даже тревогу, сегодня она поняла, отчего. Она видела, как радуется отец, но не знала, как живет мама, а она любила ее, несмотря на предательство. Незнание, как себя чувствует Арина Валерьевна, тревожило Дану, и после папиных слов она поняла, что готова с ней поговорить. Собираясь к маме, художница услышала, как звонит сотовый.

– Это я, – буркнул Юра.

– Я поняла, – спокойно ответила Дана.

– Дак что, на какой фильм пойдем?

– Фильм? – не сразу сообразила Дана, – А, ты все же решил пригласить меня в кино?

– Я решил это еще у тебя дома.

– Правда? Извини, но твоя истерика помешала мне это понять.

– Дак на какой?

– Сегодня не получится. Я поехала к маме, хочу с ней помириться.

– С чего это вдруг? – язвительно спросил баскетболист.

– Папа надоумил. А чего ты так со мной разговариваешь? – Данино достоинство не могло позволить Юре такой тон.

– Потому что странно, что ты так внезапно решила навестить маму.

– Это решение далеко не внезапное.

– Хотелось бы верить, – продолжал язвить парень.

– Юра, говори, что хочешь сказать, намеки оставь для кого-нибудь другого.

– Ты едешь навестить не только маму, а может правильнее будет сказать, совсем не маму, а Эдика.

– О Господи! – устало вздохнула Дана, – Мне надоело объясняться перед тобой, ты несешь такую чушь.

– А я считаю, что попал в самую точку.

– Да, попал, – еле сдерживалась Дана, – в точку моего кипения. Пока, Юра, поговорим позже.

Девушка сбросила вызов, не дождавшись Юриного ответа, на его последующий звонок она не ответила. На самом деле, художница даже забыла, что Эдик и Арина Валерьевна живут в одной квартире. Теперь Дане стало боязно туда ехать, видеться с Эдиком ей совсем не хотелось. Но решение уже было принято, и отступать значит струсить.

Ничто не предвещало появления Даны. Эдик сидел за ноутбуком, когда раздался звук домофона. Арина Валерьевна готовила ужин и попросила молодого человека открыть дверь.

– Привет, – робко прошептала Дана, очутившись в квартире.

– Привет, – поздоровался Эдик, подозрительно осмотрев девушку, нет ли у нее с собой биты или другого предмета, который можно использовать для побоев.

– Я надеялась, тебя не будет дома, – не подумав, сказала красавица.

– Хотела ограбить квартиру?

– Дурак, – Дана легонько толкнула парня, – я хотела поговорить с мамой, помириться.

– О, это круто, – расплылся в улыбке Эдик, – Арина хорошая и ты хорошая, вы обязаны дружить.

– Отличная логика, – засмеялась Дана.

В двери показалась Арина Валерьевна. Она выглядела по-домашнему: в тапочках, спортивных штанах и футболке, на голове был завязан высокий хвост.

– Эдик, кто пришел? – спросила женщина, но замолчала, увидев дочь.

– Дана, – запоздало сообщил Эдик и поспешил удалиться.

Арина Валерьевна замерла на месте. Дана не отводила от мамы глаз, заставляя себя вымолвить хоть слово, но губы отказывались разжиматься.

– Я хотела, – наконец, заставила себя заговорить Дана, но вновь замолчала.

Ее глаза заслезились, Арина Валерьевна увидела это и начала плакать. Они несколько секунд наблюдали за слезами друг друга, а потом мама подбежала к дочке и прижала ее к себе.

– Дана, – прошептала Арина Валерьевна, целуя Дану в щеки, нос, лоб, макушку, везде, где только можно.

Все это время Эдик подглядывал из комнаты, а потом вышел и стал уже в открытую наблюдать за ними, улыбаясь во весь рот. После безмолвного примирения, которого хватило, что выразить все чувства, мама с дочкой провели за чаем полтора часа, делясь новостями и обсуждая разные девчачьи темы. Эдик не стал им мешать. Дана поняла, как сильно ей не хватало мамы, хоть она и заявляла, что не привязана к ней.