Почти два килограмма слов

В этом же интервью, кстати, Гибсон признается, что не читал «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» и вообще Филипа Дика прочел уже после того, как закончил свою дебютную книгу; что иронично, потому что именно «Электроовец» чаще всего называют в числе предшественников и вдохновителей жанра. Всегда интересно узнать, кого сам автор считает своим предшественником и учителем, а кого ему навязали в силу схожести идей и простых совпадений.

Сама идея постепенного слияния человека с машиной начала давать ростки в литературе еще до войны, но в 50-е американские писатели-фантасты стали всерьез думать об этом, они пытались ответить на вопрос, как человек будет выглядеть в будущем, как изменится наше тело и как эти изменения повлияют на наше сознание, какие моральные дилеммы из этого возникнут, и как мы будем их решать?

Один из самых первых романов, в котором автор описал идею улучшения собственного тела с помощью технологий, — это «Тигр, тигр!» Альфреда Бестера, написанный в 1956 году. Это такая история мести, «Граф Монте-Кристо» в декорациях далекого будущего. Бестер описывает мир, где власть уже давно принадлежит не государствам, а корпорациям. Главный герой Гулливер Фойл пытается найти капитана корабля, который однажды бросил его умирать в космосе. Для того чтобы добиться своей цели, Гулливер обращается к врачам на черном рынке, и ему вживляют кучу имплантов. Честно говоря, я не нашел более ранних и столь же подробных упоминаний и описаний имплантов в литературе, поэтому будем считать, что Бестер был первооткрывателем.

Как мы видим, уже в 1956-м Бестер описывает технологии, которые позволяют усовершенствовать человеческое тело. Там даже есть реплика, когда Гулливер смотрит на себя в зеркало и говорит: «Я уже не знаю, человек я или машина». Всеми своими приращениями он управляет языком, к зубам у него подключены провода, и он использует их как клавиши: стоит ему надавить языком на левый резец — и время замедляется, на правый резец — и он может видеть в темноте.

Похожие мотивы позже возникают и в V. Томаса Пинчона. Там же у Пинчона есть сцена в поезде, совершенно сновидческая: девочка лет 11 плачет, и никто ее не может успокоить; один из персонажей, Бонго-Шафтсбери, подсаживается к ней и спрашивает: «Ты когда-нибудь видела механическую куклу?» — потом закатывает рукав, а у него на предплечье выключатель, и провода идут дальше по руке к мозгу, и он начинает ей объяснять, как работает его мозг, — то есть фактически он андроид.

Вот так в послевоенной литературе — не только в фантастике — постепенно появляется новый паттерн. Наше тело — это больше не храм и не что-то прекрасное, чем можно восхищаться. В книгах Пинчона — и его предшественников Берроуза, Балларда и Бестера — граница между человеком и машиной начинает размываться. Человек превращается в конструктор — и это, на мой взгляд, уже можно назвать первыми ростками киберпанка в литературе.

>>>

Очевидно, что в 60-х писателей-фантастов стали особенно беспокоить вопросы генной инженерии, экологии и демографические проблемы. Мальтузианская ловушка и тому подобное. Тогда всех по-настоящему будоражила идея ограниченности ресурсов и перенаселения. Считалось, что из-за бурного развития медицины, технического прогресса и прочего планете грозит перенаселение, потому что уровень смертности падает, а уровень рождаемости скорее растет, количество ресурсов ограничено, количество людей — безгранично, и что с этим делать — неясно.

Тут надо упомянуть, что в 1962-м Нобелевскую премию в области медицины и физиологии получили Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон за открытие двойной спирали ДНК. С этого момента сама идея о том, что в наших телах есть молекула, в которой зашифрована вообще вся информация о нас и которую в перспективе можно будет даже редактировать, — эта идея начинает просачиваться в литературу.

И если посмотреть списки самых известных сайфай-романов, написанных во второй половине 60-х, то можно увидеть, как быстро идея генной инженерии захватила умы писателей-фантастов и не только.

Это видно, например, в одном из самых значительных романов тех лет «Всем стоять на Занзибаре» Джона Браннера. Автор описывает будущее, 2010 год, примерно наше время, планета страдает от перенаселения, поэтому во многих странах, в частности в США, действуют евгенические законы, не только ограничивающие рождаемость, но и запрещающие людям с дефектами размножаться — причем с любыми, даже самыми мелкими дефектами, вплоть до того, что дальтоникам нельзя заводить потомство, потому что ген дальтонизма должен быть уничтожен.

У него даже есть подсюжет о семейной паре, которая хочет сбежать из Невады в другой штат, потому что по закону их штата дальтоники не могут иметь потомство.