Почти что сломанная жизнь

- Как дела? Ты все еще проходишь курс лечения? А твои встречи с психологом? Ты уже выходила из дому? Расскажи мне все. - Она умолкает, позволяя мне заговорить.

- Ну, у меня новый доктор, и он по-настоящему очень хороший. Он уже так здорово мне помог, и я звоню… знаешь, я тут подумала, может ты хотела бы зайти? Если хочешь, конечно.

- Ааааааа! - снова кричит она в телефон. - Ты чокнулась? Конечно же я хочу прийти, но не смогу до воскресенья. Можно я приду в воскресенье и принесу с собой ланч? Я дождаться не могу. Эйлин, я в таком восторге. - Фейт всегда болтала больше, чем я. Я так счастлива, что она собирается прийти повидать меня.

- Хорошо, значит в воскресенье. Спасибо, Фейт. Не могу дождаться, чтобы повидаться.

- Мне пора бежать, иначе я опоздаю на работу. Но в воскресенье, около одиннадцати, я буду у тебя.

Мы закончили разговаривать, и я все еще сижу на диване с огромной, будто приклеившейся ко мне, улыбкой. Конечно, я этого не вижу, но ощущаю ее на своем лице. Такое ощущение, что я очень долго не пользовалась этими мышцами. Господи, я чувствую себя просто невероятно.

- Завтрак, - зовет меня Доминик. Я весело иду на кухню.

Даже не подумав, я поднимаю руки, и крепко обнимаю его.

И он тоже обнимает меня.

Что-то происходит между нами.

Я чувствую это.

И я уверена, что и Доминик тоже это чувствует.

Его руки крепче сжимают меня, и я автоматически ближе прижимаюсь к нему, кладя щеку на его грудь.

Одной рукой он зарывается в мои волосы на затылке. Его большой палец нежно гладит кожу, и я закрываю глаза. Носом глубоко втягиваю воздух, вдыхая его мужской запах.

Другая его рука опускается мне на поясницу. Мои собственные руки путешествуют по его крепкой спине, ощущая как его мускулы то напрягаются, то расслабляются, пока я продолжаю медленно исследовать их.

- Уууум, - чуть-чуть постанываю я. Стоять рядом с Домиником кажется так правильнр.

- Эйлин. - Его голос хриплый и очевидно, что он напряжен. Но он не отпускает меня, и я наслаждаюсь силой и откровенностью этого момента вместе с ним.

- Даа, - шепчу я.

- Я не могу сделать это, - говорит он, отпуская меня и отступая на шаг назад.

- Я прошу прощения, - бормочу я, отворачиваясь в попытке скрыть свой стыд.

Я бегу в ванную, успев закрыть дверь до того, как он остановит меня.

- Эйлин, впусти меня. Мы должны обсудить это.

- Нет, не должны. Просто притворись, что ничего не произошло.

С чего бы ему смотреть на меня? Мое откушенное ухо, покрытое шрамами тело, невидящий левый глаз. Какой же дурой надо быть, чтобы думать, что такой мужчина как Доминик когда-нибудь увидит во мне кого-то, помимо пациента. Я ощущаю стыд и унижение.

Как я могла быть такой глупой?

Что за идиотка. Он красивый мужчина и, по крайней мере, на пятнадцать лет старше меня. Я не могу ему предложить ничего, кроме своего искореженного тела и больного разума.

- Эйлин, пожалуйста, открой дверь. Я не уйду, пока ты не откроешь дверь.

- Это было глупо, Доминик. Ничего не произошло и не могло произойти, пожалуйста… - Пожалуйста, что? Пожалуйста, уходи, или, пожалуйста, останься со мной? - Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя еще более пристыженной, чем я уже есть, - говорю я, сквозь запертую дверь.

- Здесь нечего стыдиться. Я тоже хотел этого. Но я не могу. Я твой врач.

И ты отвратительна.

- Я знаю. Прости меня. Мне не надо было обнимать тебя, - говорю я еле слышно.

- Пожалуйста, открой дверь. - Его голос такой низкий и спокойный, что трудно не поддаться ему.

Я сломлена. У меня никогда не будет отношений с мужчиной. В особенности таким, как Доминик.

Я глубоко вдыхаю и, отперев, открываю дверь. Он стоит облокотившись на противоположную от ванны стену.

Он делает шаг мне навстречу, но я машу головой, выставляя вперед руку.

- Я сожалею, что не остановился, Эйлин. Это я виноват, - говорит он, засовывая руки в карманы своих джинс.

- Давай пойдем позавтракаем и просто забудем об этом.

- Тебе все еще надо принимать твои антибиотики, чтобы окончательно поправиться.

- Конечно, - говорю я тихо, заходя в кухню и садясь за стол.

Мы с Домиником едим в полнейшей тишине, я ни разу не смотрю на него.

Я так боюсь того, что могу увидеть в его глазах, что не могу позволить себе поднять взгляд.

Он, скорее всего, унижен тем, что такая отвратительная, травмированная женщина навязывает себя ему. Я, наверняка, отталкиваю его.

С чего бы ему хотеть меня? С чего бы вообще кому-нибудь хотеть меня?

Меня уже не починить.

Если даже я не могу смотреть на себя, каково ему выносить мое уродство?

Глава 14

Доминик

Твою мать.

Я сижу в своем кабинете и пялюсь в горящий экран своего ноутбука.

Черт возьми, как я мог быть таким дураком?

Она обняла меня, и в тот момент как взял ее теплое тело в свои руки, я больше не хотел ее отпускать.

Твою мать.

Я такой идиот. У меня никогда не было ничего подобного с пациентками. Что делает Эйлин такой особенной?