Почтальон

– Не знаю, только Адам Юзефович вроде в двадцать втором или в двадцать третьем году тут появился, до этого в коммунхозе работал, а пожар годом раньше случился. Мне так рассказали, – Матюшин смутился, – сам я тогда семилетку закончил. А зачем он вам?

– Просто спросил, он же все время на входе сидит и глазами зыркает, будто ему денег должны.

– Неприятный тип, – согласился следователь, – но безобидный. Он такой от одиночества, наверное.

Милиционер на входе с Матюшиным был солидарен и добавил, что болеет конторщик по причине возраста часто, но недолго.

На работу Сергей забежал буквально на четверть часа, полюбовался на грустного Циммермана, мающегося личной жизнью, и отправился в горкомхоз, твёрдо пообещав себе, что вот это в последний раз, и он наконец остановится на чём-то одном – или почтой командовать, или за злодеями гоняться. Уважительная причина была в наличии, почтамту требовалось новое помещение для одного районного отделения. Поначалу на него косились, но гость в архивах копался уверенно, помощи не требовал, и уже к полудню его приняли почти как своего.

Конторщик и в горкомхозе всех выводил своими придирками, его тут хорошо помнили и с облегчением вздохнули, когда Смидович ушел работать в губернский суд.

– Лапин его позвал, – сказал Травину один из служащих, помогая убрать короб с бумагами на место, – хотя к нам же и пристроил. Алексей Никифорович человек был строгий, с ним не забалуешь.

Травин на почту заходить не стал, зашел домой за мотоциклом, а уже оттуда отправился к Мухину. Выкатив транспорт на улицу, он подозвал паренька, которого в этот день Меркулов отрядил за ним следить, и отдал ему бумажку с адресами, сказав, что по первому долго не задержится. Соглядатаи поначалу за мотоциклом поспеть не могли, но старались, бежали, и Сергей теперь заранее сообщал, куда отправится и даже сколько примерно пробудет. В слежке Травин ничего плохого не видел, скрывать ему было нечего, а люди выполняли свою работу, да и Чижикова, если тот объявится, с помощниками поймать было бы куда легче.

– Дело у тебя какое, командир? – Фомич готовился обедать. – Здоровье свое считай гробишь, совсем за собой следить перестал, бледный какой-то, так что готовься, вечером я тебя так промну, что маму звать будешь и всех чертей поминать. А пока давай, садись, у нас ушица крепкая, аж ложка стоит, и тетерева я третьего дня подстрелил. Варя, мечи на стол что есть, будем голодающего откармливать.

Сергей отказываться не стал, раньше он и не думал, что Лапина готовить умеет, а вон как вышло, и уха у неё получалась ничуть не хуже столовской, и птица почти не подгорела.

– Помнишь того шаромыжника, что к тебе приходил? – сказал он, закончив с едой и доставая фотокарточку сапожника.

– А то, мне его рожу в чека тоже показывали. Тёрся здесь на прошлой неделе, так я его шуганул, эх, знать бы, что такой кровопийца, я бы его повязал.

– А Смидовича из суда знаешь, старик в очках, склочный ещё такой? Конторщиком там служит.

– Не, издали видел, но не знакомы, – Мухин замотал головой, – а что?

– Зачем тебе дядя Адам? – внезапно отозвалась Варя, она села за стол и положила подбородок на ладони. – Он хороший человек, не то что ты.

– Давно ты его знаешь? – удивился Сергей.

– В детстве виделись, пока мой папа с певичкой не связался и нас с матерью не отослал. Дождалась я, когда эта сволочь сдохнет, вернулась, дядя Адам помогал мне его вещи разбирать, а до того у себя их хранил.

– Что с ним не так? – спросил Мухин.

– Заболел человек, надо бы проведать, и мне бы там помощь не помешала.

– Да ладно! – Фомич откинулся на спинку стула. – Эвона как, конторщик, значитца. Так, может, в ГПУ стукнуть? Меня как там пытали, так я старичку, начальнику ихнему, плечо вправил, оно с гражданской у него недужило, так он сказал – в любое время и по любому поводу чтобы сразу к нему.

– Был бы я уверен, – Травин поднялся, – сам бы сообщил. Может, попусту беспокоюсь.

– Тоже верно. После такого обеда прогуляться не грех, где он, говоришь, живёт?

– На том берегу возле Мирожского монастыря.

– Не будем тянуть, – Мухин спустился в подвал, принёс патроны, а пистолеты из буфета вытащил. – Один тебе, один мне.

Травин продемонстрировал «майнлихер», Мухин усмехнулся и засунул оба «дрейзе» в карман, сказав, что оружия, как и денег, много не бывает.

– Я с вами поеду, – Варя встала, – дядя Адам ни в чём не виноват, я с ним сама поговорю, а потом вы, два дурака, перед Смидовичем извинитесь. Ясно?

– Так ведь у Сергея мотоциклетка на двоих, – попробовал возразить Мухин.

– Там коляска прицеплена, а если не поместимся, рядом побежишь.

– Крепись, Фомич, – Травин похлопал Мухина по плечу, – я терпел, теперь твоя очередь. Но смотри, Варя, чтобы без глупостей.