Почтальон

Сергею нравился маузер. У Мухина на чердаке морга был целый арсенал, два нагана, три немецких пистолета — два Дрейзе М1907 и один Майнлихер М1901, и две винтовки, Маузер 1898 года с прицелом Фидлера и карабин Мосина 1910, переделанный под германский патрон.

— Ты где такое богатство наскрёб? — Травин положил обе винтовки на дощатый верстак. — Неужто с самой войны хранится?

— Да какой там, — Мухин достал две пачки винтовочных патронов. — Ты по лесам походи или вон крестьян потряси, чего только нет, город-то под немцами был и под чухонцами. Патроны достать сложно, но по сотне для каждого есть. Винтовку решил взять?

— Нет, — Сергей с сожалением поглядел на маузер. — Где, ты говоришь, встречаетесь с этим Фомой?

— Возле ломбарда, рядом с памятником бывшим.

— Для винтовки заранее надо приглядеть, где расположится, и место лучше открытое, а если проследить надо, с пистолетом удобнее. Значит, майнлихер или наган. Ты пустой пойдёшь?

— Само собой.

— Возьму штайровскую машинку, она точнее и тише. Буду на месте в пять, ты, как рядом окажешься, в сторону Троцкого посмотри, если затылок почешешь, вмешаюсь, если нос вытрешь, буду следить на расстоянии. Только гляди, не перепутай.

Глава 13

Купец второй гильдии Георг Францевич Викенгейзер при самодержавии был в Пскове личностью знаменитой, именно с его нелёгкой руки в городе появились трамвай, водопровод и первая телефонная линия. Трёхэтажный дом на улице Сергиевской он построил в 1879 году, в здании помимо доходных помещений были зрительный зал и сцена. После революции дом передали сначала агитационному театру, потом клубу национальных меньшинств «Труд», а часть здания, примыкавшего к дому архитектора Гермейстера, занимал райселькредитсоюз. Естественно, ни самого купца, который умер ещё при царизме, ни его наследников, сбежавших за границу, ранним утром третьего мая в доме не было, а были трое вооружённых красноармейцев и двое сотрудников Союза — старший кассир и управляющий. Кассир зевал, управляющий пил крепкий чай с сахаром, стрелки на часах, висевших над конторкой, показывали пять часов сорок пять минут.

Сергей вышел из дома в начале шестого утра. Ночью ему снился странный сон, будто бы именно из-за того, что в Страстную пятницу он веселился вместе с комсомольцами, жизнь пошла наперекосяк. Вместо размеренного течения рабочих и выходных дней, горячих ужинов, массажа в бане по пятницам и походов с Варей в театры и кино в остальные дни, он ввязался в какую-то детективную историю, с убийствами, беглыми ворами, черноволосой женщиной-врачом и таинственным конвертом, адресованным аж самому всесоюзному старосте Калинину. И когда проснулся, понял, что почти всё в этом сне — правда.

Ночью основательно подморозило, удачно купленные ботинки крепко цеплялись грубой подошвой за псковскую мостовую, Сергей сделал крюк, повернув сразу после пролома на улицу Свердлова, и подошёл к дому, где только недавно поймал грабителей, со стороны Володарского. Из-за мороза и близости рек город накрыл туман вперемешку с угольным дымом, который англичане называли коротким словом «смог», он окутал Псков и окрестности так, что с рассветом разглядеть что-то дальше двадцати метров было сложно, но восходящее солнце дробило муть своими лучами, и с каждой минутой становилось всё яснее.

На углу соседнего дома стояла будка, в которой раньше сидел околоточный, а теперь старик из ночлежки чистил и чинил ботинки прохожим, всё своё нехитрое оборудование он уносил с собой, и будка стояла открытой. Там Сергей и укрылся.

Мухин появился из тумана в половине шестого, он подошёл к постаменту, оставшемуся от памятника Александру Второму, уселся на гранитный обломок и закурил. Ждал он минут двадцать, со стороны Октябрьской улицы появилась пролётка, а на ней — два человека. Один из них сгрузил на землю большой чемодан на каучуковых колёсах, взял Мухина под локоток и повёл за собой, а второй остался сидеть на козлах возле бывшего памятника. Травин было хотел пойти за Мухиным, но тот вместе с провожатым поднялся на крыльцо клуба нацменов, и скрылся внутри.

— Ленинградский областной союз кредитных кооперативов, — Фома продемонстрировал удостоверение с собственной фотографией, открыл чемодан, показал красноармейцу. На чёрном бархате лежали механические приспособления и ломик. — Ну что, товарищи, вроде уже обговорили всё, приступим.

— Позвольте, — кассир снова зевнул, — да, бывает, заедает ящик, так лет ему сколько, и раньше шалил, так ведь всё в целости и сохранности. К чему эти проверки, если уж надо менять, так меняйте сразу.

— Вы, гражданин, рассуждаете с буржуазной точки зрения, — Фома обиделся, — нет у пролетарского государства таких средств, чтобы везде сейфы и несгораемые шкафы менять. Поэтому мы и производим поверку, не беспокойтесь, это займёт не больше часа. Потом мы составим акт, и следующих проверяющих ждите не раньше, чем через два года, это если сейф ваш в порядке. Ну а если нет, придётся заменить, только за прошлый месяц всего три сейфа списали, остальные оказались в полнейшем порядке.