Почтальон

На правом берегу реки Великой расположились бани, заводы и лесосплав «Двинолеса», зато левый берег был почти свободен. С километр от желдормоста к Завеличью местность была сухая, виды — красивые, здесь, по замыслу партийного руководства, горожане должны были культурно провести выходной.

Большая часть жителей Пскова считала иначе.

Многие псковичи и так жили, считай, на свежем воздухе, валяться на траве и пить пиво или что покрепче они могли не только второго мая, но и в любой другой свободный день, если только других дел не будет. Потому что в частных хозяйствах этих дел было всегда невпроворот, крышу подправить после зимы, в огороде порядок навести, обновить запасы, пока ледник не растаял, накормить подрастающих цыплят, да мало ли всяких занятий у простого человека.

У военных, бойцов ГПУ и милиции второе мая, или тридцать второе, если вдруг такое появится решением Совнаркома, были обычными днями, когда страна требовала защиты от внешних и внутренних врагов.

Рабочие, живущие в общежитиях и коммуналках, к свежему воздуху были непривычны, и предпочитали отдыхать в питейных заведениях, футболисты получили дополнительный день для товарищеских игр, комсомольцы — для митингов, пионерская «лёгкая кавалерия» совершала атаки на государственные учреждения, поля, заготовительные пункты и объекты коммунального хозяйства, верующие посещали храмы, крестьяне что-то пахали и сеяли, а артельщики торговали. Подаренный партией и правительством выходной советские люди использовали как могли.

Ко всему Лиза, которой понравилось слово «маёвка», приболела, набегавшись среди демонстрантов, и сидела в кровати, укутанная в одеяло. Она положила на фанерный лист тетради и учебники, сморкалась и кашляла. На ушах у девочки были наушники, радиоприёмник стоял на столике, настроенный на волну Коминтерна.

— Оставь это, — Сергей собирался на работу, почтамт требовал постоянного присмотра. — Дай голове отдохнуть.

— Не могу, — девочка вздохнула, — мне на завтра надо историю сделать и чистописание, математика почти готова, осталось только две задачки решить. Смотри, задача два. Шесть работников оканчивают некоторую работу в 15 дней. Во сколько дней окончат ту же работу десять работников?

— За девять, — вздохнул Сергей. В реальной жизни эти десять человек только бы мешали друг другу, и работа растянулась на месяц, а то и два, но ребёнку объяснить это было сложнее, чем то, как решается задача.

— Правильно, ты молодец, дядя Серёжа. А вот ещё смотри, у нас теперь проверяют, как мы пишем задания, с ошибками или без, так я постаралась, написала как можно красивее.

— Проверила? — в голове у Травина засвербило, мысль, созревавшая там уже несколько дней, окончательно оформилась.

— Конечно. Ты скоро придёшь? Можно, я радио буду слушать?

— Часа через четыре, слушай сколько хочешь, или пока уши не отвалятся. И, Лиза, сегодня обойдись без гостей, ни беспризорников, ни ребят с улицы, поняла?

— Тебя, дядя Серёжа, иногда трудно понять, — с детской проницательностью сказала девочка, — ты там в уме что-то держишь, а мне не говоришь.

— Беспризорник этот, Паша, возможно, не просто так к нам заходил. И пока я это не выясню, ты в дом его не пускай. К тому же ты болеешь, уважительная причина.

— Будет сделано, командир, — сказала Лиза низким хриплым голосом, подражая Мухину, практически повторяя его же жест, отсалютовала рукой. И тут же засмеялась.

До работы Травин дошёл не торопясь, подставляя лицо холодному северному ветру, температура опустилась до десяти градусов, люди снова укутались шарфами и надели шапки и варежки. В слободе слышался стук топоров и молотков, визг пилы, улицы были почти безлюдны, но стоило зайти за крепостную стену, и людей прибавилось, чем ближе к центру, тем плотнее становилась толпа. Возле Никольской церкви комсомольцы растянули транспаранты и жгли крест с распятым Христом, многие прохожие плевались и крестились.

Почтамт работал в обычном режиме, корреспонденция, с утра полученная на вокзале, сортировалась и расписывалась по журналам, старшей была Абзякина, под её строгим взглядом молодые сортировщицы и учётчицы тихо переговаривались. Слух о том, что теперь у почтамта будет новое начальство взамен старого, арестованного сразу после демонстрации, постепенно проникал в массы, поэтому Травина встретили восемь удивлённых пар глаз.

— Ну вот, я же говорила, — Марфа Абзякина шлёпнула пачку конвертов об стол, — Сергей Олегович обязательно вернётся. Не нужно нам другого начальника.

— Не дождётесь, — согласился Травин. — Клавдия Петровна выходная сегодня?

— С дочкой в театр пошла, на кукольный спектакль.

— Правильно, детям культура необходима.

Сергей прошёл в закуток, где сидела ответственная за кадры, отыскал папку с заявлениями. Прикинул, Глаши не было целый день в начале апреля, ходила в зубоврачебный кабинет, он нашёл в журнале запись с номером папки, достал её с полки, вытащил объяснительную.