Почтальон

Как и то, можно ли считать такое свидание первым после тщательного медицинского осмотра. В больнице, куда он приехал к четырём часам вечера, его разве что наизнанку не вывернули, подвергли всем способам диагностики, которые предлагала своим пациентам медицина первой трети 20 века. Кровь и мокроту исследовал под микроскопом прямо в кабинете лаборант в замызганной косоворотке, тут же Черницкая била Травина молоточком по всему телу, прикладывала стетоскоп к разным местам, одновременно следя за показателями гальванометра, от которого провода шли к его голове. Сергей дышал в резиновую трубку, приседал и бегал на месте, показывал язык и пытался разглядеть каракули на стене, прикрывая то один, то другой глаз, почти ослепшие после осмотра с помощью щелевой лампы. И всё это он проделывал в одних трусах, так что по крайней мере с его стороны у него от Черницкой не осталось тайн. Доктор относилась к своим обязанностям добросовестно, и закончила издевательства только в половине восьмого вечера.

— Судя по всем данным, вы здоровы. И группа крови у вас замечательная.

В голове Сергея почему-то всплыло «третья отрицательная», но Черницкая сказала:

— Первая. Из вас бы, Сергей Олегович, получился замечательный донор, ваша кровь любому человеку подойдёт.

— Так уж и любому?

— Да. Хотите, мы вас в картотеку запишем? Бывают случаи, когда нужно срочно человеку кровь перелить, а родственники отказываются.

— Пишите, — согласился Травин. — Могу хоть завтра.

— Нет, завтра не надо, вы сами только недавно тут пациентом лежали, и ещё не все обследования прошли. Хорошо бы рентген сделать всего организма, а не только головы, но аппарат у нас третий день как не работает, а новый из Ленинграда мы только заказали. Так что я договорюсь со второй больницей, они вас просветят. Вдруг что-нибудь найдут из того, что я проглядела.

— Вы разочарованы? — Сергей о пользе рентгена имел смутные представления, а о вреде — вполне ясные.

— Это странно, вы же не первый у меня больной, Сергей Олегович, не могут люди так быстро переходить от предсмертного состояния к активной жизни. Надо бы вас понаблюдать несколько дней здесь, в больнице. Голова, говорите, кружится?

— Да, иногда.

— Вот хорошо бы в этот момент электрическую активность мозга снять, давление измерить, сердце послушать. Может, полежите неделю у нас?

— Нет уж, — отказался Травин, всем этим методам лечения он не очень доверял, — хотите наблюдать, пожалуйста, но только не здесь. К тому же, мы с вами вроде-бы о совместном походе в кино договорились.

— В кинематографический театр, наверное, придётся сходить в другой раз, — вздохнула Черницкая, надевая пальто. — Последний сеанс через тридцать минут, даже если побежим, мы не успеем.

— Мы постараемся, — заверил её Травин, и буквально выволок докторшу на улицу.

Он опасался, что вид мотоцикла испугает врача, но вместо этого Черницкая спокойно залезла на сиденье и прижалась к нему, обхватив руками. Двигатель взревел, часовой у ворот больницы отдал им честь, и плюющаяся дымом шайтан-машина проделала путь от Красноармейской набережной до Пролетарского бульвара меньше чем за десять минут. Они успели купить билеты, две бутылки лимонада местной фабрики, пончики в промасленной газете и занять свои места в третьем ряду аккурат к тому моменту, как киномеханик зарядил плёнку. Публика собралась разношёрстная, были и барышни с платочками, которые они прикладывали к носу, морщась от запахов, и шумные зрители на задних рядах, лузгающие семечки и булькающие спиртным, и весёлые студенты техникума землеустройства, занявшие компанией весь первый ряд и обсуждающие происходящее на экране. Но постепенно разговоры стихли, грустная судьба Сары Бернар в исполнении Греты Гарбо захватила зрителей, женщины, как водится, всплакнули, мужская часть аудитории смотрела на экран, сжав кулаки и усмиряя волнение спиртным. Травин тоже сжимал, только не кулаки, а челюсти, и не от избытка чувств, а чтобы не зевнуть, фильм ему не понравился. Слезливая история женщины, которая переспала с антрепренёром, ожидая, пока жених выйдет из тюрьмы, ничуть Сергея не тронула, он жалел о полутора часах времени, потраченного впустую, и совсем немного — о трёх рублях, уплаченных за билеты. Попробовал было поприставать к Черницкой, но та как уткнулась в экран с самого начала, так и отсмотрела весь фильм не отрываясь. Зато когда плёнка кончилась и зажгли свет, всё наладилось.

— Поедем ко мне, — сказала докторша, выйдя из душного зала.

Травин был не против, определённость ему всегда нравилась, до дома, где жила его спутница, они домчали за пару минут. Первый раз Черницкая поцеловала его, когда он слез с мотоцикла и помог ей спуститься с сиденья. Второй раз — у калитки, и больше они друг от друга не отрывались.

— Максим по будням у бабушки, — сказала она, когда наощупь отпирала дверь. — А у меня ночное дежурство, в двенадцать вечера я должна быть в больнице.

— Не будем терять времени, — согласился Сергей, и на руках понёс её в комнату.