Почта Приграничья

Цветана уверенно оторвала от нескольких висящих на стене связок травы по пучку, размяла их и бросила в горшок. Движения ее при этом потеряли недавнюю суетливость, стали плавными и словно бы отточенными многолетней практикой.

– Обед я еще не успела приготовить, а вот горячим лесным отваром по своему рецепту я вас напою, – повернувшись лицом к гостям, сообщила раскрасневшаяся то ли от жары, то ли от смущения девушка.

– Спасибо, – поблагодарил ее Олег. – До обеда еще далеко, так что не беспокойся, хозяйка. Одна живешь?

Ведунья отметила, что опять с любопытством наблюдает за почтарем, ловя каждое его слово – ей было интересно, как он будет дальше строить разговор с новым свидетелем. Заодно Настя крутила головой по сторонам в поисках чего-то странного, что могло вызвать столь вежливое отношение почтаря к Цветане.

«Или дело просто в том, что она девушка? – неожиданно ведунье пришла в голову новая мысль. – Быть строгим к мужчинам и мягким к женщинам и детям – это что, почтари взяли на вооружение часть кодекса княжеских богатырей?»

– Одна, дядя Олег, – хозяйка дома ответила на вопрос Олега, использовав просторечное обращение, не зная в итоге как с ним правильно разговаривать.

«Ну еще бы, после устроенного им ночного представления», – хмыкнула Настя.

А девушка тем временем продолжала:.

– Родителей нет, дом от бабушки достался, она у нас потомственной травницей была. У нее я и научилась всему этому…

Цветана обвела рукой связки растений, которыми была увешана почти вся стена у печки, и словно бы вновь обрела уверенность. А Настю почему-то обидно кольнула улыбка почтаря, когда его назвали «дядей Олегом». Как будто эта девица претендовала на место той, кого последний Локов должен сопровождать по Приграничью.

«Глупости какие, – обругала себя ведунья. – Простая деревенская девица на выданье, зачем она почтарю?»

– Уж не Ланой ли твою бабку звали? – поинтересовался тем временем Олег. – Сестра знаткиВедары?

– Старшая сестра, да, – кивнула травница. – Лана.

«Вот ее помню, – подумал почтарь. – Отец у нее частенько что-то покупал. А сына бабки Ланы как звали – забыл. Жену себе взял из соседней деревни, а потом их по дороге на ярмарку разбойники убили. Значит, сирота наша – та самая девочка, которая на попечение двух сестер-бабок осталась. Те, конечно, в тот раз за меня не заступились, не пошли против старосты, требуя открыть дело об убийстве моего отца, но в целом были вполне приличные люди. По идее, и внучка в таком окружении должна была вырасти им под стать. Доброй, но немного трусливой. Впрочем, как она сейчас себя и ведет…»

Цветана тем временем, осознав, что грозный почтарь был знаком с ее родственниками, заметно расслабилась.

«Молодец, – про себя улыбнулась Настя, следя за мягкими жестами и словами своего спутника. – Теперь ей проще с ним разговаривать. Тут ведь дело не только в возможном кодексе, но и просто в здравом смысле. Надави Олег на эту травницу, как на охотника, и у той вместо намечающегося рассказа случилась бы истерика. А так… Вроде бы все идет по плану».

– Хорошая бабка Лана была, – почтарь закрепил добрые отношения и плавно перешел к вопросам. – А ты, значит, по ее стопам пошла? Травы в лесу собираешь?

– Нравится мне это, – пожала плечами Цветана. – Да и люди довольны, какие я им чаи подбираю. С целебными отварами, правда, пока не очень выходит, практики маловато…

– Но пытаешься? – подмигнул Олег. – На болота, наверное, ходишь – там этого добра хватает.

– Ох, не знаю теперь, как и быть, – Цветану при упоминании о местных топях словно бы передернуло. – Думала, не вернусь домой. Как закрутило меня на болоте! Уж на что я все окрестные трясины знаю. А тут заплутала, вышла на какую-то горелую проплешину… Деревья все черные, переломанные, торчат из земли будто обгорелые кости. Я с испугу назад подалась, а там уже все по-другому! Вот тут меня и проняло…

Голос девушки задрожал, она всхлипнула и поспешно отвернулась. В этот момент как раз закипела вода, и по кухне поплыл аромат лесных цветов и ягод.

«Рябина, – догадалась Настя. – Точно багульник… Иван-чай, ромашка… И что-то такое знакомое, но не могу понять…»

Цветана загремела посудой, давая себе возможность успокоиться и вернуться к неприятному разговору чуть позже. А пока она ловко схватила мелкое сито, поставила на расписной чайник с причудливо изогнутым носиком и принялась лить густо парящий отвар, держа внушительных размеров горшок на пугающе скрипнувшем ухвате. Вернула темную пузатую емкость в печь, разлила процеженный чай по кружкам и подала на стол, обмотав руки тонким полотенцем. Настя осторожно взялась за пышущую жаром чашку и отхлебнула обжигающий отвар, который расцвел на языке всеми мыслимыми оттенками вкуса. Девочка даже глаза закрыла от удовольствия, а холод и сырость словно бы отступили. Вот вроде бы простой чай, подобный и в столице заварить могли. Но вот пропорции трав были необычными, явно по местным традициям, а потому вызывали совсем иные ощущения.