Почта Приграничья

Насте хотелось разреветься во весь голос, но тут, задев ее плечом, вперед кто-то прошел. Олег? Девочка с удивлением смотрела на своего спутника – но что он может противопоставить княжьим людям? При всей его опытности дружинники – это не вурдалаки или ведьмы, их хитростью не возьмешь.

– А не много ли ты о себе возомнил, десятник? – почтарь стоял напротив дружинника и выглядел на его фоне довольно слабо. Ниже ростом, уже в плечах, вот только как будто бы это не имело совершенно никакого значения.

– Ты не слышал? – Хотен невольно занервничал. – Мы – люди князя, мы вас спасли… Причем бесплатно!

Последняя мысль показалась десятнику особенно удачной, и он даже немного повысил голос. И Настя, в принципе, была с ним согласна. Умел этот пришедший из Степи воин разговаривать. Сначала ее выставил не жертвой, а наглой хапугой, готовой рисковать жизнями обычных людей ради возможной добычи. Теперь вот почтарю бросает укор, что не берет за свою работу ничего, а значит, и предъявлять ему нечего. Хитрые речи – девочка слышала, как некоторые из ее сверстников изучали подобное искусство. Делать других виноватыми, перекладывать на них свои грехи и казаться всем и, прежде всего, самому себе чистыми… Мерзкая наука, но как противостоять ей Настя не понимала. И вряд ли Олег это знает – откуда ему, простому почтарю. Хотя, конечно, уже то, что десятник словно бы начал перед ним оправдываться, уже странно.

– Да, лично вы денег за работу не берете, – Олег тем временем снова заговорил. – Вот только князь благодаря тому, что такие десятки как твой у нас тут стоят, получает право хвастаться перед другими владыками тем, что держит в узде саму Навь. Впрочем, и без этого… Знаешь, я не из тех, кто даже при выборе распутной девки предпочитает заплатить, а не взять ту, что пострашнее и подешевле.

Настя, когда осознала, что сейчас сказал почтарь, от удивления даже рот раскрыла. Это же самое настоящее оскорбление – сравнить десятника с… не важно кем!

– Как ты меня назвал? – Хотен тоже сначала опешил, а потом начал краснеть от ярости.

– Лично тебя никем не называл, – Олег хмыкнул, и неожиданно этому еле слышному звуку начала вторить чуть ли не вся деревня, внимательно прислушивающаяся к разговору почтаря и дружинника. – Но если тебя задело, то это опять же говорит только о том, что тебе близко.

Почтарь продолжал стоять без движения, но было видно, что он насмехается над своим собеседником, и десятник этого не стерпел. Настя даже не заметила, как Хотен выхватил из-за пояса аркан и попытался связать им такого надоедливого почтаря. От внимательного взора наследницы клана Маловых не ускользнуло то, что за время службы в степи он явно наловчился работать с этим оружием – веревка летела вперед, как хищная змея, и Настя неожиданно поняла, что Олег просто не успеет увернуться. А потом этот десятник вскочит в седло, дернет аркан, сбивая почтаря с ног и протащит по округе, оставив наглого простолюдина чуть живым в назидание всем остальным.

Настя чуть было не прыгнула вперед, чтобы прикрыть Олега, но неожиданно Хотен сам отдернул аркан, не дав ему долететь до цели. Девочка сначала не поняла, что именно произошло, но потом увидела, как взгляд десятника прикипел к маленькому комочку меха в руках почтаря.

– Правильно остановился, – Олег неожиданно повернулся к девочке и улыбнулся, показывая, что все хорошо. – А то задел бы бурнуля, и куда бы ты потом делся посреди Приграничья с меткой Нави после нападения на ее подданного?

Настя услышала знакомое слово, присмотрелась и действительно узнала в сидящем на руках у Олега пушистом зверьке молодого бурнуля. Эти крысы с того берега Волги тоже считались навьими тварями, хотя никаких вредных особенностей, насколько это было известно, за ними не водилось. Вот многие почтари, добираясь до правого берега, и приручали себе таких вот бурнулей или какую другую мелкую живность. Как раз на подобный случай…

«Ну, почтарь, ну, тихоня! – возмутилась про себя Настя. – Сколько мы уже тут вместе ходим, а он за все это время так ни разу и не показал мне эту пушистую прелесть!»

Хотен восторгов молодой ведуньи совсем не разделял. Он с отвращением смотрел на зверька в руках почтаря, и его лицо кривилось от уже не сдерживаемых эмоций.

– Мерзость! – наконец, десятник заговорил. – Прав был сотник, когда рассказывал, что вы все тут отбились от рук. Слово князя не признаете, Навь прикармливаете. Наверно, на самом деле стоит сжечь и всех этих отродий, и тех, кто с ними водится. Почтари – как же! Навьи слуги вы, как ведьмы, и не более того. Думаете, я поверю, что обычные мужики могут ходить на ту сторону и возвращаться, не попав под влияние темных богов?

Насте стало очень обидно за Олега, но сам почтарь пропустил все эти слова мимо ушей. Более того, он как будто был даже рад тому, что они прозвучали.