Почерк зависти, или Я вас ненавижу

Она ушла, и вскоре показалась Хрусталева. С бледным лицом, напудренным до безобразия, в черном платье. Наталия услышала ее голос — она что-то говорила Насте. Затем послышался звук отпираемой двери, потом все стихло. Через мгновение дверь снова открылась, зацокали каблуки — Хрусталева шла вниз, куда-то в подвал. Оттуда сначала донесся какой-то шорох, потом все стихло.

«Наверное, там находятся какие-нибудь мастерские...» Мысль о том, что там может быть запасной выход, в голову почему-то не пришла.

Наконец появился Варфоломеев. Наталия стояла к нему спиной и делала вид, что рассматривает фотопортреты актеров. Когда он ушел в гримерную, откуда ни возьмись возник Сапрыкин:

— Ну что, пора? Он уже поднялся.

— Думаю, что пора...

Подойдя к гримерной, они принялись стучать в дверь. Она тотчас открылась. На пороге стоял изумленный Варфоломеев, полураздетая Настя прижалась в угол. Тут же появился заснеженный, похожий на Деда Мороза Зорин.

— Где эта дрянь? — закричал он.

— Внизу, в подвале... наверное, там мастерские, — сказала Наталия, делая знак Зориной, чтобы та одевалась.

— Послушайте, произошло какое-то недоразумение! — Варфоломеев был смертельно напуган. Он узнал Зорина и теперь чувствовал, что его карьере приходит конец. — Уверяю вас, в этой гримерной должна была находиться совершенно другая женщина... У нее был ключ...

— Да не переживайте вы, молодой человек, — успокоил его Зорин, — я все знаю.

— Но что вы можете знать, когда ничего не было?! — не успокаивался актер.

— Я вам еще позвоню, — сказал Зорин на прощанье Наталии.

Когда они ушли, Варфоломеев накинулся на нее:

— Да объясните же мне, черт возьми, что здесь происходит?!

— Как-нибудь потом, — сказала Наталия. — Вы не узнаете меня?

— Вы? Вот черт... не узнал!

— Богатая буду. Вы позвоните мне, и я вам все объясню. А сейчас объясните, куда делась ваша приятельница Саша Хрусталева, с которой у вас здесь была назначена встреча?

— Понятия не имею.

— Она спустилась вниз... У вас там что, мастерские или что?

— Если вы имеете в виду лестницу, ведущую вниз, то там у нас запасной выход. И никаких мастерских...

Наталия с Сапрыкиным, который так и не понял, зачем вообще притащился с фотоаппаратом, быстро помчались вниз. Прямо возле входной двери они обнаружили туфли — те самые, в которых была Хрусталева. А ее самой, конечно, уже и след простыл.

— Надо же, какая предусмотрительная! У нее здесь, должно быть, одежда была и сапоги... Удивительная женщина... Хотя мы ее теперь не догоним. Но, в любом случае, она никуда от нас не денется, — довольно спокойно сказала Наталия.

— Ты мне, может, объяснишь, зачем я брал с собой фотоаппарат?

— Наверно, чтобы сфотографировать кого-нибудь... Если честно, то я сейчас и сама не знаю — ведь невозможно же все предугадать. Значит, ты так и не сделал ни одного снимка?

— Почему же, сделал! Снял полуголую Зорину, она ведь хорошенькая...

— А вот этого ты как раз и не должен был делать. Ну ладно, Сережа, можно возвращаться. Ты себе даже представить не можешь, какое доброе дело мы с тобой провернули. А теперь ответь мне на один вопрос: у Стаса Караваева была жена?

— Откуда я знаю? Но для тебя узнаю, конечно. Кстати, а почему ты так спокойно отнеслась к тому, что мы не схватили эту гадину?

— Да куда она может деться? Она же и представления не имеет о том, какой сценарий мы только что разыграли. Сделала свое дело и убежала.

— А ты знаешь, где она живет?

— Конечно. На Садовой.

— Так, может, прокатимся?

— Ты серьезно? И что дальше?

— Все просто: посадим в машину, привезем в прокуратуру. Возбудим против нее уголовное дело. Или же просто задержим и подождем, когда оклемается Савельев. Уж он-то найдет, что с ней сделать.

— Не знаю, может, ты и прав... Тогда давай заедем за Игорем. Сейчас только восемь, он наверняка еще в прокуратуре.

* * *

— Садовая, 38, говоришь? Наталия, когда же ты угомонишься? Все приличные люди уже дома... — Логинов смотрел, как она ведет машину и каждый раз сдерживался, чтобы не схватить ее за руки, когда она на полной скорости сворачивала, того и гляди рискуя перевернуться. — Ну куда ты всегда так летишь?

— Если честно, то мне просто не терпится надавать ей пощечин.

— Не имеешь права.

— Разве ты сегодня не испытал шок от записки, которую она сунула тебе в карман? Все, приехали, вот ее дом. И свет в окнах горит — она дома.

Они поднялись на восьмой этаж.

— Может, эта стерва нас чайком напоит? — усмехнулся Сапрыкин, видимо, не осознавая всей опасности, которую представляет эта женщина.

— Чайком — только с цианистым калием. Или коктейлем из мышьяка со ртутью, — засмеялась Наталия.

Они позвонили.

— Что-то долго не открывает?

— Откроет, куда ей деваться, не прыгать же с восьмого этажа...

Наталия толкнула дверь, она оказалась открытой.

— Ну что, войдем?

На пороге они увидели стоящего с отсутствующим видом мужчину.

— Валера? Что ты здесь делаешь? — удивилась Наташа.

— Она там... — показал он.

Они ворвались в комнату и увидели Хрусталеву, лежащую в луже крови. Рядом с ней валялся окровавленный нож.

— Зачем ты это сделал? Зачем?!