Почерк убийцы

Канал всячески игнорировали, несмотря на то, что мы писали обращения во всевозможные инстанции и даже в правительство. Мой муж и отец Манды недавно общались с Президентом. Приняли их хорошо, но вот будет ли от этой встречи какой-либо результат — неизвестно.

Нора Вальн: Дом в ссылке

Лорд Питер Уимзи сидел в классной комнате в доме падре и был занят тем, что рассматривал одежду погибшего.

Фактически классная комната перестала использоваться по назначению уже лет двадцать назад. Название осталось еще со времен, когда дочери падре жили и учились здесь. В комнате до сих пор стоял тонкий аромат духов, на полках лежали их корсеты, шляпки и заколки, а на других — книги, учебники, карты и атласы. Миссис Венейблс сказала Уимзи, что эта комната — полностью в его распоряжении, кроме дней, когда у них в доме проходят заседания Клуба мод.

Уже постиранные и приведенные в порядок фуфайка и подштанники лежали на столе, и Уимзи внимательно рассматривал их. Белье было сильно изношено — краска заметно поблекла, кое-где ткань начала протираться. Было видно, что ее не раз зашивали и штопали. У лорда Питера сразу возник вопрос: откуда у Крантона, которого последний раз видели в Лондоне в сентябре, могло быть столь поношенное белье из Франции? Верхняя одежда погибшего, тоже постиранная и выглаженная, лежала на стуле. Она тоже была довольно потертой, но это была одежда английского производства. Так почему на Крантоне было французское нижнее белье?

Искать, где куплено это белье, было явно бесполезно — эта марка имела распространение через сотни магазинов по всему Парижу и не только. Купить его мог кто угодно и когда угодно. Отметки химчистки на белье нет. Значит, стирали его дома. Все дырки аккуратно зашиты, на локтях даже сделаны заплатки, все пуговицы на месте. А что, собственно, в этом странного? Может быть, погибший был очень экономным человеком. Но это не то белье, которое может себе позволить человек, если у нею нет денег. Это качественная и дорогая марка. Такую одежду просто невозможно износить до такой степени всего за четыре месяца.

Лорд Питер сидел за столом, обхватив голову руками, и изо всех сил пытался понять, в чем же тут дело.

Миссис Венейблс увидела Уимзи в окно и подумала: «Боже мой… Как же он, должно быть, устал». Она очень привязалась к гостю и испытывала к нему теплые, почти материнские чувства.

— Может быть, вам принести стакан молока, — спросила она, заглянув в комнату, — или виски с содовой? Или, может, хотите чашечку чая?

Уимзи улыбнулся, поблагодарил ее за заботу, но от предложенного отказался.

— Осторожнее с этой одеждой, мне кажется, она не очень чистая… мало ли что подхватите, не дай Бог…

— О, не волнуйтесь. Максимум, что я могу заработать здесь, так это воспаление мозга. — Заметив, что он напугал этими словами миссис Венейблс, Уимзи поспешил объяснить: — Я хочу сказать, что никак не могу понять кое-чего. Может быть, у вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу, лично я уже, кажется ничего не понимаю.

Миссис Венейблс вошла в комнату, и Уимзи объяснил над чем он думает.

— К сожалению, я вряд ли чем-то смогу вам помочь, — сказала миссис Венейблс, внимательно рассматривая одежду. — Боюсь, что таланта Шерлока Холмса у меня нет. Могу только сказать, что у человека, который носил это белье, была очень умелая и аккуратная жена.

— Да, но это не объясняет того, откуда у него французское белье. Хотя все остальные вещи — английские, кроме, конечно, десяти сантимов, но эти деньги не редкость в нашей стране.

Миссис Венейблс, которая до того, как зайти к Уимзи, работала в саду и довольно сильно устала, присела на стул.

— Единственное, что приходит мне в голову, — сказала она, — это то, что верхнюю английскую одежду погибший мог надеть для маскировки. Вы же говорили мне, что он приехал сюда тайно и не хотел привлекать к себе внимания иностранной одеждой. Ну, а нижнее белье вряд ли кто-то мог увидеть, так что его он менять не стал.

— Но тогда из всего этого вытекает, что он сам приехал из Франции.

— А почему нет? Может быть, он француз. Да и борода сейчас модна во Франции, разве нет?

— Да, но человек, которого я встретил тогда на дороге, не был французом.

— Но вы же не уверены в том, что человек, которого мы обнаружили в могиле, и тот, кого вы встретили на дороге, — одно и то же лицо. Может быть, это разные люди.

— Что ж, возможно, — неоднозначно ответил Уимзи.

— У того, кого вы видели на дороге, не было с собой сумки или чемодана, где могла бы быть одежда?

— Нет, у него ничего не было. Все, что у него было — это английское пальто и зубная щетка. Это может о чем-то свидетельствовать? И если это его мы похоронили, то где пальто? Ведь на трупе его не было…