Почерк палача

Синяя “девятка” попалась на глаза довольно быстро, после первого же перестроения. В “Жигулях” находились два молодых парня, что тоже симптоматично. Когда Гуров вскоре развернулся в обратную сторону и вновь увидел знакомый “жигуль”, сомнения отпали: ясно, его ведут. Не профессионалы, люди неопытные, судя по возрасту, простые исполнители, а умеют они только стрелять да подкладывать в машину взрывчатку. Кому-то он сильно мешает, а сегодня он работает лишь по одному делу. Пока не известен хозяин Полоза, сам же “гаражник” слишком мелок, да и не способен оценить опасность полковника из главка. Командует всем человек, знающий лично полковника Гурова. Напрашивается Александр Суворов. Но это вряд ли. Слишком осторожен, не станет ввязываться в криминал. А вот его старший опер, как утверждает Стас, человек способный, имеет обширные связи среди преступников. Таких молодых Вагин знать не может, значит, он поднял кого-то из стариков-ровесников, даже старше.

Но анализировать будем позже, сейчас следует уйти от мальчиков. Гуров прибегнул к самому простому и нахальному приему — завидев инспектора ГАИ, разгуливающего по резервной полосе, опер подъехал к инспектору, вышел, посмотрел парню в глаза и сказал:

— Полковник Гуров из главка утро. Приятель, мне необходимо уйти от “хвоста”, разреши развернуться в обратную сторону.

Инспектор оказался человеком немолодым, понятливым и молча махнул жезлом.

Гуров развернулся и ушел в ближайший переулок. Между опером и преследователями лег город Москва.

И хотя Гуров приехал на конспиративную квартиру за тридцать минут до назначенного времени, Станислав уже протер пыль, накрыл на стол и кипятил воду.

— Чашку кофе, пожалуйста. — Гуров снял плащ, взглянул на часы и решил, что они со Стасом успеют перекинуться несколькими фразами.

— Поздравляю, дорогой друг, за мной выставили наружное наблюдение.

— Успех. Значит, мы молодцы, — ответил Станислав. — Откуда они тебя повели?

— Полагаю, от министерства.

— Кто такие? — спросил Крячко.

— Молодые исполнители. По моим прикидкам, включился твой бывший сослуживец Вагин. Он слыл хорошим агентуристом?

— Отличным. Он, как и ты, мог готовить человека несколько лет, на короткой связи всегда имел уйму помощников, — ответил Станислав.

— Ты, конечно, не можешь помнить, придется поднимать архивы. В те годы Вагин разрабатывал какого-нибудь серьезного киллера?

— Не помню, да и наверняка это происходило после моего перехода из района к тебе. Справка: слово “киллер” появилось позже.

— Не будь занудой, нужно искать убийцу, моего ровесника или скорее чуть старше. — Гуров вздохнул. — Мне это надоело.

— А чего тебе? — беспечно спросил Станислав. — Искать-то прикажешь мне.

— А стрелять его наняли в меня, — парировал Гуров.

Тренькнул дверной звонок, Станислав скривился и сказал:

— Антракт, как обычно, в самом интересном месте. Разреши мне начать разговор одному?

— Ты руководишь операцией, агент твой, а я, как ты выражаешься, лишь прохожий. Звонок вновь тренькнул. Стас крикнул:

— Иду! — Он схватил со стола чашку и пошел открывать.

Вика вошла свободным, легким шагом, мельком взглянула в висевшее в прихожей зеркало.

— Здравствуй, девочка, — поклонился опер.

— Вы старомодны, господин полковник. Сегодня у таких, как я, спрашивают: “Ну, что нового, лярва?”

— Таких очаровательных знакомых, как ты, ни у кого нет. — Станислав отодвинул стул. — Чай, кофе? На большее нашей ментовской зарплаты не хватает.

— Не ври, тебе на меня деньги выделяют.

— Да? А ты подписку о сотрудничестве давала? Пишешь донесения? Имеешь псевдоним? Тебя, дорогая, для нашей канцелярии не существует.

— Значит, я элементарно могу послать тебя? — Глаза у Вики стали еще больше.

— Теоретически. Практически ты бы совершила крайне опрометчивый поступок. — Станислав достал из буфета бутылку виски и рюмку.

— Я одна не пью. — Вика забросила ногу на ногу, обнажились стройные ноги.

— Твои проблемы. — Станислав научился у Гурова никогда первым вопроса агенту не задавать.

— Так этот мальчик, — начала Вика, отпив глоток из рюмки, — интересный... Я почти влюблена. — Неожиданно она спросила: — Илья — убийца и его расстреляют?

— Почти на сто процентов я убежден, что он не убийца, — ответил Станислав. — Почему ты решила?

— Дай слово, что Илья не убийца и что его не расстреляют. — Вика схватила опера за руку.

— Я тебе дал девяносто девять процентов. — Стас забрал у женщины свою руку. — Если ты так влюблена и не хочешь с ним работать, изволь. Я получу разрешение у Гурова и освобожу тебя от данного задания.

— Считай, получил. — Гуров вошел из смежной комнаты. — Здравствуй, Вика. Вика сверкнула великолепными зубами.

— Лев Иванович, здравствуйте! Для меня великая честь...