Почему же не Эванс?

Никто не отозвался на его сентенции, и он продолжил все тем же глубокомысленным тоном:

— Выходит, в конце концов победа осталась за вами. Что для меня совершенно неожиданно и весьма прискорбно. Я-то думал, что сумел всех одурачить.

— Вы и сумели, — сказала Франки. — Это ведь вы подделали письмо от Бобби?

— Хоть в этом имею талант, — скромно ответил Роджер.

— А с Бобби вы что сделали?

Роджер чарующе улыбнулся. Похоже, он получал истинное удовольствие оттого, что раскрывал свои карты.

— Я знал, что он отправится в Грэндж. Оставалось только подкараулить его в кустах у дорожки. Когда он ретировался после своего злосчастного падения с дерева, я оказался как раз у него за спиной. Конечно, выждал, пока уляжется суматоха, а потом хватил его по затылку мешком с песком. Он и отключился. Оставалось только дотащить бедолагу до моего автомобиля, впихнуть на заднее сиденье и привезти сюда. Еще до рассвета я опять был дома.

— А с Мойрой что? — строго спросил Бобби. — Куда вам удалось заманить ее?

Роджер усмехнулся. Похоже, вопрос его позабавил.

— Умение подделывать почерк — очень полезный дар, дорогой мой Джоунз, — сказал он.

— Мерзавец, — вырвалось у Бобби.

Тут вмешалась Франки, которую все еще мучило любопытство, а их узник, кажется, был в настроении и готов отвечать на любые вопросы.

— Почему вы прикинулись доктором Николсоном? — спросила она.

— И правда, почему? — спросил Роджер вроде бы самого себя. — Отчасти, наверно, потому, что мне было интересно, сумею ли я обвести вокруг пальца вас обоих. Вы так были уверены, что все это натворил бедняга Николсон. — Роджер рассмеялся, и Франки покраснела. — И только потому, что он со свойственной ему спесивостью устроил вам форменный допрос по поводу вашей автомобильной катастрофы. Это у него пунктик, которым он всех изводит, — докопаться буквально до каждой мелочи.

— Значит, на самом деле он тут совершенно ни при чем? — медленно проговорила Франки.

— Чист, как дитя во чреве матери, — сказал Роджер. — Но мне он сослужил добрую службу. Привлек мое внимание к вашей пресловутой катастрофе. Это и еще один эпизод навели меня на мысль, что вы отнюдь не то простодушное существо, каким поначалу мне показались. А потом, когда однажды утром вы звонили, я стоял рядом и услышал, как ваш шофер назвал вас «Франки». У меня завидный слух. Я тут же сказал, что хотел бы поехать с вами в Лондон — вы согласились, но так явно обрадовались, когда я передумал. А потом… — Он замолчал и, как мог, пожал связанными плечами. — Потом было довольно забавно наблюдать, как вы себя накручиваете насчет Николсона. Он безобидный старый осел, но и впрямь выглядит эдаким суперзлодеем от науки — совсем как персонаж фильма ужасов. Я подумал, почему бы мне не поддержать это заблуждение. Однако никому не дано знать, как все обернется. Даже очень тщательно разработанные планы могут рухнуть, о чем свидетельствует мое теперешнее весьма незавидное положение.

— Одно вы непременно должны мне открыть, — сказала Франки. — Я просто умираю от любопытства. Кто такой Эванс?

— О! — сказал Бассингтон-Ффренч. — Так вам это неизвестно?

Он усмехнулся, а потом даже расхохотался.

— Забавно, — сказал он. — Каким же дураком иногда бываешь.

— Вы имеете в виду нас? — спросила Франки.

— Нет, — ответил Роджер. — На сей раз себя. Знаете, пожалуй, я не скажу вам, кто такой Эванс. Пусть это останется моим маленьким секретом.

Вот ведь как все обернулось. Они одержали верх над Бассингтон-Ффренчем, и тем не менее он не дал им насладиться победой. Их узник даже теперь, будучи связанным по рукам и ногам, оставался хозяином положения.

— А позвольте полюбопытствовать, каковы ваши дальнейшие планы? — спросил он.

О планах никто еще не успел подумать. Бобби неуверенно пробормотал что-то насчет полиции.

— Очень мудрое решение, — весело заметил Роджер. — Скорее им звоните. Надо полагать, мне предъявят обвинение в похищении. Тут уж не отвертишься. — Он глянул на Франки. — Так и заявлю: был ослеплен преступной страстью.

Франки покраснела.

— А как насчет покушения на убийство? — спросила она.

— Дорогая моя, у вас нет улик. Ни единой улики. Сами хорошенько подумайте — ведь ни одной.

— Бэджер, — сказал Бобби, — ты лучше оставайся здесь и не спускай с него глаз. А я пойду вызову полицию.

— Ты поосторожнее, Бобби, — сказала Франки. — Мы ведь не знаем, сколько их здесь в доме.

— Кроме меня, никого, — сказал Роджер. — Предпочитаю все делать сам.

— Так я вам и поверил, — угрюмо огрызнулся Бобби. Он наклонился и потянул узлы — крепки ли.

— Все в порядке, надежней некуда. Думаю лучше нам держаться всем вместе. А дверь запрем, — сказал он.

— А вы очень недоверчивы, приятель, верно? — сказал Роджер. — Кстати, у меня в кармане пистолет. Мне он в моем теперешнем положении вроде бы ни к чему, а вам было бы поспокойнее.

Не обращая внимания на его издевательский тон, Бобби наклонился и извлек из кармана Роджера пистолет.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал он. — Признаться, с ним мне и впрямь будет поспокойнее.

— Вот и славно, — сказал Роджер, — Он, между прочим, заряжен.