Почему? Вопрос, который остается всегда

В следующем классе учительница Виктория Сото спрятала своих двадцать учеников в одежный шкаф и сервант. Она пыталась отвлечь Лэнзу, рассказывая ему, что все дети находятся в актовом зале в другом конце школы. В этот момент распахнулась дверь шкафа, и несколько испуганных малышей бросились к выходу. Лэнза убил шестерых из них, а затем остановился, чтобы перезарядить оружие, что дало возможность спастись другим шестерым детям. Они выбежали на лужайку дома психолога-пенсионера, жившего напротив школы. Тело Виктории Сото нашли поверх детей, которых она пыталась защитить, вместе с еще одной убитой учительницей, специализировавшейся на аутизме. Рисунки учеников висели на информационном стенде, с надписями наподобие: «Я люблю мою учительницу мисс Сото».

Другие преподаватели, почуяв неладное, сразу же позвонили в службу 911, и полиция прибыла через десять минут после первого выстрела. Правоохранители были хорошо подготовлены и научены опытом прошлых ошибок, когда полицейские, окружившие школу «Колумбайн», слишком долго не начинали штурм, что привело лишь к гибели еще большего числа школьников. На этот раз они ворвались в здание сразу же — боевым клином и с оружием на изготовку. К этому моменту Лэнза уже разрядил из своей винтовки «Бушмастер» несколько магазинов на тридцать патронов, выпустив в общей сложности 154 пули. Когда, под вой сирен снаружи, полиция ворвалась в школу, он направил пистолет себе в голову.

Несколько минут спустя, осматривая класс мисс Сото, полицейские оторопели, увидев устремленные на них из глубины шкафа семь пар глаз. Это были дети, послушно переждавшие в темноте царивший вокруг них переполох. Дальше по коридору испуганная учительница отказывалась впускать кого-либо в класс до тех пор, пока один из офицеров не просунул под дверь свой значок. Открыв, женщина увидела перед собой пятнадцать полицейских и федеральных агентов с автоматическими винтовками.

Двенадцать мальчиков и восемь девочек — все в возрасте шести-семи лет — лежали мертвыми рядом с шестью своими педагогами. Завершив осмотр школы, полиция вывела четыреста уцелевших детей на улицу. При этом им было сказано идти цепочкой друг за другом, положив руку на плечо впереди идущего и закрыв глаза, чтобы не видеть кровавого месива, мимо которого они проходили.

Тем временем, родители учеников «Сэнди-Хук» были оповещены телефонным сообщением с просьбой явиться в пожарную часть, расположенную неподалеку от школы. Сотни встревоженных родителей примчались на место, встречая своих уцелевших детей со слезами и объятиями. Когда эти семьи, облегченно вздохнув, разъехались по домам, испуганные родители двадцати детей, не вышедших из школы, переместились в общественный центр для самого долгого ожидания в их жизни.

Город скорби

Редакторы отделов новостей уже сформировали списки главных событий 2012 года, среди которых больше всего голосов набрало переизбрание на второй срок президента Барака Обамы, но после декабрьской трагедии в Сэнди-Хук все остальные новости, казалось, потеряли всякую значимость. Впервые в истории агентство «Ассошиэйтед Пресс» провело повторное голосование, по результатам которого самое печальное событие года стало и наиважнейшим.

Ошеломленные другими бойнями — в школе «Колумбайн», в Политехническом университете Виргинии, при покушении на Габриэль Гиффордс, в кинотеатре города Аврора, — некоторые американцы думали, что нас уже ничем нельзя шокировать. Но убийства в Сэнди-Хук пронзили душу нации новой, еще более ужасной болью. Каждый вечер мы слышали все новые подробности о детях с веснушчатыми лицами, бесхитростными улыбками и ясными глазами, глядевших на нас с обложек журналов и телеэкранов в тот самый момент, когда мы видели, как маленькие гробы с их телами опускают в могилы. «Что с нами творится?» — задавались вопросами эксперты. Что мы за общество, если порождаем подобные акты насилия?

Несколько дней спустя, когда моя голова все еще шла кругом от этих новостей, зазвонил телефон. «Филип, это Клайв Калвер, — услышал я знакомый голос с британским акцентом. — Мы с тобой давненько не виделись, но, если помнишь, мы работали вместе на некоторых мероприятиях в Великобритании».

«Конечно помню, Клайв. Если не ошибаюсь, ты после этого возглавил ‘Уорлд Релиф’, не так ли?»

«Да, это благотворительная организация, основанная Национальной евангельской ассоциацией. Я провел несколько славных лет, работая на твоем бывшем поле деятельности в окрестностях Чикаго. Ты, наверное, не слыхал, но после этого я стал пастором церкви в Уолнат-Хилл. Это в миле от городской черты Ньютауна, в Коннектикуте, где я живу».