Почему православные такие упертые?

- Сбылось проклятие?

- Нет, это не сбылось. Турки проиграли, грекам удалось создать свое эллинское королевство, тогда еще довольно крохотное. Патриарха этого, Григория Пятого, турки все равно повесили через пару недель. Но, как ни странно, греки почитают его как святого и героя, ему ставят памятники. Он принес в жертву свою совесть, душу и, несомненно, репутацию – только ради того, чтобы спасти свой народ. Но при этом после того случая отказываются признавать церковную власть Константинопольского Патриарха – оттого жизнью греческой Церкви управляет Афинский Синод.

И вновь говорю: это был единственный случай. Когда отлучали Льва Толстого, то ни о каком проклятии не было и речи, даже службы специальной не было.

- Каково сегодня в церкви видение отлучения Льва Толстого от неё?

- Ничего не изменилось за эти сто лет. Чтобы понять, что произошло тогда на самом деле, нужно забыть рассказ Куприна “Анафема” и снятый по нему фильм. Никакого специального чина с торжественной анафемой Толстому не было. В церковных и светских газетах было опубликовано обращение Синода к Толстому, в котором говорилось о том, что, к сожалению, взгляды Льва Николаевича ставят его вне православной церкви и делают невозможным его участие в таинствах. И был призыв к православным христианам молиться о вразумлении графа Толстого. Что в этом безнравственного? Ведь и сам Толстой не считал свои взгляды церковно-православными. Так что Церковь просто о своей стороны подтвердила то, о чем Толстой неоднократно публично заявлял прежде.

Известен совершенно аналогичный жест в адрес того же Льва Толстого со стороны человека науки. Знаменитый русский врач Белоголовый лечил многих русских писателей. Но однажды, дав Толстому необходимые медикаменты, он не подал ему руки. В своих мемуарах он пояснил, что тем самым выразил свое отношение к толстовским нападкам на науку[57][57]. И в самом деле, старчески-брюзжащий Толстой нападал на все: на семью, на искусство, на государство, на науку, на технику. И на Церковь - в том числе. Все это казалось ему ненужным, репрессивным. Когда это брюзжание стало невыносимым, кощунственным и при этом заразным – тогда и Синод «отказал от дома» графу.

И все же решение Синода об отлучении Льва Николаевича от церкви может быть пересмотрено. Просто официальная церковная позиция по этому вопросу находится в руках архивистов. Именно они должны внести ясность в последние дни жизни Толстого. Известно, что он ушел из дома в Оптину Пустынь, хотел встретиться со старцем Варсонофием, но не решился. Известно также, что старец последовал за Толстым, чтобы все-таки с ним поговорить. Почему встреча не состоялась? Если удастся на основании документов, мемуарной литературы доказать, что в последние часы жизни Толстой был изолирован против своей воли, что у него было желание поговорить со старцем и покаяться, но его секретари не позволили этому случиться – вот тогда у Церкви будут все основания с радостью отменить свое былое решение.

Вообще же меня удивляет, насколько избирательно люди относятся к воззрениям позднего Толстого. Его антицерковные настроения приветствуются. Но разве Толстой только Церкви оппонировал? Посмотрите круг антипатий Толстого – и вы увидите, что Церковь оказывается в весьма достойном сообществе. Толстого эпохи «Крейцеровой сонаты» и позже раздражают наука, техника, прогресс, культура, семья, Церковь. Это просто старый и тотальный брюзга. Мне было бы стыдно, если бы Толстой брюзжал от имени Церкви. Вот если бы он был истовым церковником, и при этом продолжал бы поносить науку и семейный уклад жизни, прогресс и классическую культуру, вот тогда мне было бы стыдно за Толстого – луддита, ставящего пудовые свечки в наших храмах.

- Почему, вообще, для христиан так важно утверждение, что Христос – это Бог? Многие люди, например Лев Толстой, не были атеистами, но порвали с Церковью именно из за этого пункта ее вероучения. Почему христиане настаивают, что Иисус не просто самый лучший учитель нравственности, не просто великий и умный человек, а Сам Бог?

- Знаете, современное человечество одержимо идеей контактерства: очень хочется найти внеземные цивилизации. Когда спрашиваешь у энтузиастов этих проектов «зачем», - они восклицают: «Но ведь так радостно знать, что мы не одни во вселенной!»