Почему православные такие упертые?

Как видим, не человек защищает себя от “ужасов в ночи”, разбрызгивая вокруг святую воду и развешивая повсюду талисманы. Господь хранит того, кто полагает в Нем свою надежду. И сам этот псалом никого и ни от чего не защитит. Защита не в том, чтобы носить его в кармане, привязать к притолоке или обвязать вокруг талии[302][302]. Не псалом защищает, но Господь –– если человек верит в Бога как в Господа (то есть в то, что воля именно Божия, а не колдовская определяет ход событий в его жизни и господствует над нею), в Его защиту, в Его могущество (а не в могущество пояска, бумажки или своей молитвы-заклинания). Каково условие того, что Господь дает такую защиту? –– Просто вера человека в нее. “Ибо ты сказал: «Господь упование мое»”. И этого обращения сердца к Богу достаточно для защиты. Дальнейшее определяется только волей двух: волей Бога и волей человека (не отречется ли он от Завета, обернувшись в сторону язычества?). Желания же всех остальных: врагов, колдунов, язычников, бесов –– здесь уже бессильны.

Вопрос о «порче» – это вопрос о том, каким может быть влияние языческой магии на жизнь христианина, который сам к этой магии не обращается и придерживается христианских принципов. И авторы новых апокрифов по сути заявляют о бессилии Церкви перед лицом языческой магии – ибо кроме отдельных старцев и блаженных, все остальные (включая священников) тут оказываются бессильны… Как бессильно-безблагодатны оказываются и церковные таинства: крещение, исповедь и причастие.

Так что приходится заметить, что увлеченность современных приходских пересудов и апокрифических изданий темой “порчи” есть серьезное нарушение норм христианской жизни и веры. Это забвение Бога, который спасает не только от “порчи”, но и от малодушия (Избавь “мя от малодушия и от бури" –– Пс. 54, 9, церковно-славянский перевод). Те малые упоминания о “порче”, которые были в церковной традиции, все же не дают основания говорить об этом феномене с такой частотой, убежденностью и экзальтацией, как это имеет место в книгах типа “Богом данная”. Если во всем корпусе святоотеческих, находим лишь два, причем позднейших, кратких упоминания о “порче” (да и то в частных письмах отцов, а не в публичных проповедях) –– почему же сегодня целые книги посвящаются этой теме? В наследии святых отцов, за два тысячелетия составивших огромную библиотеку, лишь одна страничка посвящена этой теме. Святоотеческие тексты, призывающие не бояться колдунов и не придавать значения языческим игрищам, являются более древними, более авторитетными; наконец, они просто многочисленнее. Так почему же сегодня проповедь о “порче” разрастается подобно флюсу?

Проповедники “порчи” не осознают, что они провоцируют семейные и человеческие раздоры, внутриприходские конфликты (“всю-то благодать колдуны из нашего храма унесли!”). Они способствуют росту авторитета магии. Поверивший этим книжкам человек, прежде религиозно равнодушный, скажет: “Раз уж христиане магию признают и ее боятся, — значит, и в самом деле там что-то есть”. Не учитывают они и еще одного следствия своей проповеди. Ведь среди читателей этих брошюрок немало женщин с весьма неустойчивой психикой — и если они всерьез поверят в наведенную “порчу”, то их психическое здоровье окажется разрушенным. Как об этом писал акад. В. М. Бехтерев: “При существовании религиозного внушения о возможности “порчи”, достаточно для предрасположенной личности уже самого незначительного повода, чтобы развилась болезнь. Если такая личность случайно взяла из рук подозреваемого в колдовстве лица какую-либо вещь или поела его хлеба, выпила воды или квасу из его рук или даже просто встретилась с ним по дороге, — всего этого уже достаточно, чтобы болезнь развилась в полной степени”[303][303].

…Не сомневаюсь, что и теперь найдутся желающие объявить жизнь под страхом колдовства, “сглаза” и “порчи”, веру в оборотней и кентавров неотъемлемой частью Православия. Меру позора наша Церковь, очевидно, еще не испила полностью. Найдутся ведь еще люди, которые “ради блага церковного” провозгласят как обязательную норму православия веру в “порчу”, в кентавров, в драконов и в бесов, насилующих бедных женщин прямо в трамваях[304][304]. Впрочем, о кентаврах, упоминаемый в греческом переводе книги пророка Исайи (13,21), я смогу ответить словами св. Василия Великого: «Кажется, что сим означается некоторый род бесов огрубелых и по наружности омраченных, которых дело быть непостоянными и никогда не останавливаться ни ногами, ни мыслью»[305][305].