Почему поют русалки

Когда подали визитную карточку мистера Расселла Йейтса, Кэт была занята тем, что разбирала бумаги в бюро. Первым импульсом было отказать посетителю, объявив, что ее нет дома, но, минуту подумав, она подавила это желание. Ради интересов расследования, предпринятого Себастьяном, этого человека следует принять.

– Какой неожиданный визит, мистер Йейтс, – проворковала Кэт, поднимаясь навстречу гостю, которого Элспет ввела в гостиную – Прошу, садитесь. Должно быть, припомнили что-нибудь любопытное о вашей «Гармонии»?

Йейтс уселся в одно из кресел у камина – крупный мускулистый мужчина, облик которого дышал силой и чертовской отвагой.

– Отнюдь. Прийти к вам меня надоумила тема той интересной беседы, что произошла у меня нынче утром с Эйденом О'Коннеллом. Он утверждает, что вы, мадам, собираетесь отправиться за границу. Навсегда.

Кэт приподняла бровь.

– Но почему он надумал поделиться подобными сведениями с вами?

– Мистер О'Коннелл и я имели честь содействовать такого рода путешествиям и раньше.

– Ах, понятно. – Кэт грациозно опустилась в кресло напротив посетителя. – И вы можете организовать для меня такую поездку? Я должна уехать не позднее чем в ночь на послезавтра.

– Вы предпочитаете отправиться во Францию, я надеюсь, а не в Америку? Американцы, они так смертельно… э-э…, не провинциальны даже, а, так сказать, колониальны. Я бы даже назвал их несколько ограниченными.

– Да, Францию я нахожу более приятной страной.

Голос Кэт звучал подавленно. Она понимала, как важно, где ей придется жить, покинув Лондон, но не могла заставить себя сосредоточиться на этой заботе. Мысль о жизни без Девлина – где бы она ни протекала – была невыносима. Кэт не могла думать о разлуке с Себастьяном без того, чтобы мысленно не поддаться искушению сказать «да» на любое его предложение.

– У меня есть шлюп, который с завтрашним приливом выходит из Дувра. Через четыре часа он может доставить вас в Кале.

Кэт почувствовала, как боль острым жалом пронзила ее грудь. Одно дело – принять решение о бегстве, и совсем другое – пуститься в него.

– Отлично, – отрезала оно коротко, встала и потянулась к сонетке, чтоб вызвать Элспет. – Теперь, милорд, прошу извинить меня. У меня есть дела, которые нужно уладить до отъезда…

– О'Коннелл также рассказал мне о тех причинах, что гонят вас из Лондона, – продолжал Йейтс.

Она медленно обернулась и взглянула на него.

– Я видел объявление, которое лорд Девлин поместил в утренней «Пост». Не много найдется на свете актрис, которые согласятся расстаться со всем, что дорого – дом, театральная карьера, друзья, – ради спасения возлюбленного. Вы замечательная женщина.

– О, я так не думаю.

– Не сомневался в том. – Он оперся локтями об изящно выгнутые подлокотники кресла, сомкнул перед собой вытянутые кончики пальцев. – В настоящую минуту перед вами три альтернативы. Первая – вы пытаетесь сразиться с лордом Джарвисом. Это не очень умная мысль. Вторая – вы соглашаетесь выйти за виконта Девлина, его жизнь при этом погублена. Альтернатива третья – вы уезжаете из этой страны. Но есть и четвертая.

У нее вырвался короткий нерадостный смешок:

– Это?..

– Мы с вами могли бы помочь друг другу.

Она склонила головку набок и спросила:

– В чем будет заключаться моя помощь вам?

– Объясню. До вас, без сомнения, доходили нелестные слухи обо мне. – Ее заминка вызвала у него усмешку. – О, не конфузьтесь. Этими слухами земля полнится уже не один год. Басни о моих подвигах в южных морях на время затмили их, но только на время. Сплетни возникли вновь, став более злобными и более обидными для меня. Я постоянно чувствую, что за мной наблюдают, и боюсь, моральный климат нашего времени становится все более нетерпимым. Вы не замечали этого?

– Склонности, о которых вы упоминаете, никогда не встречали одобрения. По крайней мере, при определенном образе мыслей.

– Как вы правы, мадам. Кто-то позволяет себе проиграться до последней рубашки за карточным столом, кому-то случилось напиться до белой горячки. Кто-то содержит чуть не дюжину любовниц или развращает молоденьких поселянок в своем поместье, но в свете ими никто и не подумает заниматься. Но стоит заподозрить вас в гомосексуальных отношениях, наказание, которое последует, не ограничится остракизмом. Вы будете приговорены к смерти. Смерти не менее постыдной, чем та, которой пугает вас Джарвис.

Кэт не сводила пристального взгляда со смуглого, с квадратными челюстями лица собеседника, затем спросила:

– У вас есть враги, которые мечтают разделаться с вами?

– Есть. Один, но представляющий собой большую опасность. Он не осмелится выступить против меня в открытую, но манипулировать слухами и клеветой – задача не из сложных.

Кэт снова опустилась в кресло, ее взгляд вновь и вновь устремлялся к Расселлу Йейтсу.

– Ваш враг – это Джарвис?

– Откровенность за откровенность. Да.

– Не понимаю. Почему он не осмелится выступить против вас открыто, как вы сказали?