Читаем Почему плакал Пушкин? полностью

Владельцам сильно переплачивалось против действительной стоимости, но половину этого лишка командир клал себе в карман. Казенный ремонт приносил верный личный доход.

Время шло, обещанное царем не исполнялось. Розен, ныне командир 1-й гвардейской дивизии, обратился к царю. Вот почему Волконский из Варшавы пишет командиру гвардейского корпуса касательно уплаты долгов генерала Розена:

«Я докладывал сегодня утром об этом Государю, который мне сказал, что он вам отдал приказание на сей счет и полагал, что вы уже оное исполнили».

В вышеприведенном обширном письме к Александру I – а написано оно, повторяю, командующим гвардейским корпусом – речь скорее всего идет о «честном Розене».

В чем состояло вольномыслие Розена?

Прежде всего в том, что в недавних волнениях солдат Семеновского полка он винил жестокого командира полковника Шварца.

Во главе следственной комиссии был поставлен генерал Желтухин, винивший во всем солдат.

За проявленное в ходе следствия рвение Желтухин был награжден орденом Владимира II степени. Орден и царскую грамоту Закревский передал командующему гвардейским корпусом для вручения Желтухину.

Но и это награждение командующий приостановил. Он, а им был Илларион Васильевич Васильчиков, опять-таки послал императору возражение. Мол, два других генерала, такой-то и такой-то, «старше его; они тоже выказывали усердие, тех же взглядов относительно общего блага, и мне трудно дать Желтухину предпочтение перед этими двумя».

Одним словом, Васильчиков, что называется, к каждой бочке затычка. Ему мерещатся подвохи, обиды его чести, злые умыслы. Он завистлив к чужой славе, ревнив к успехам, без устали твердит о чувстве достоинства. Получив княжеское звание, он избрал для своего герба девиз: «Жизнь царю, честь – никому». Это сокращенный перевод французского изречения: «Моя душа – богу, моя жизнь – королю, моя честь – для себя».

Поневоле приходят на ум известные строки из «Горя от ума»:

Когда ж об честности высокой говорит,Каким-то демоном внушаем:Глаза в крови, лицо горит,Сам плачет, и мы все рыдаем.

И не сразу заметишь, что этим строкам предшествует еще одна:

Да умный человек не может быть не плутом.

Именно Васильчикову немедля после семеновской истории пришло в голову обзавестись тайной военной полицией. По особым указам императора он приспособился получать из Министерства финансов через Закревского не подлежавшие никакой отчетности крупные суммы «на известное употребление».

Эти расходы он обосновал с подкупающей простотой: «Чтоб негодяи хорошо служили, им надобно хорошо платить».

И еще рассуждал Васильчиков: так как новоучреждаемая полиция есть только отряд мерзавцев, то явное ее существование неудобно: «Она должна быть так учреждена, чтоб и самое существование ее покрыто было непроницаемой тайною».

В денежных указах обозначались вымышленные, подставные цели: на обмундирование офицеров такого-то полка – шестьдесят восемь тысяч. На оказание помощи офицерам – сорок тысяч.

Сколько было у Васильчикова тайных агентов? В точности известен один. М. К. Грибовский.

Не только генерал Розен, весь Петербург говорил о том, что Васильчиков явил пагубное небрежение. Передавали, что когда волнения в Семеновском полку только начинались, великий князь Михаил Павлович посоветовал своему начальнику лично отправиться в казарму. Васильчиков ответил, что великий князь еще слишком молод, чтоб давать ему советы. И уехал на весь день на охоту.

…После волнений прошло полгода. Предстояло возвращение государя в Россию, в Петербург, после годичного отсутствия. Командующий гвардией, видимо, полагал, что важный документ, который находится в его руках, защитит его, Васильчикова, от нареканий и взысканий за происшедшие беспорядки.

При первом докладе по возвращении государя из Лайбаха Васильчиков вручил царю знаменитую записку «О тайных обществах в России». (Составителем записки, очевидно, являлся Грибовский.)

По рассказам Иллариона Васильевича, записанным впоследствии не с его слов, а со слов его сына, было это весной 1821 года в Царскосельском дворце. Государь сидел за письменным столом, Васильчиков сидел напротив. Государь долго оставался задумчив и безмолвен. Потом он сказал, разумеется, по-французски:

– Дорогой Васильчиков! Ты, который служишь мне с самого начала моего царствования, ты знаешь, что я разделял и поощрял все эти мечты, эти заблуждения… Не мне свирепствовать, ибо я сам заронил эти семена.

В том, что император положил записку в дальний ящик, позднее усматривали безволие, апатию, нерешительность, страх и даже некоторое умопомрачение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь Пушкина

Злой рок Пушкина. Он, Дантес и Гончарова
Злой рок Пушкина. Он, Дантес и Гончарова

Дуэль Пушкина РїРѕ-прежнему окутана пеленой мифов и легенд. Клас­сический труд знаменитого пушкиниста Павла Щеголева (1877-1931) со­держит документы и свидетельства, проясняющие историю столкновения и поединка Пушкина с Дантесом.Р' своей книге исследователь поставил целью, по его словам, «откинув в сто­рону все непроверенные и недостоверные сообщения, дать СЃРІСЏР·ное построение фактических событий». «Душевное состояние, в котором находился Пушкин в последние месяцы жизни, — писал П.Р•. Щеголев, — было результатом обстоя­тельств самых разнообразных. Дела материальные, литературные, журнальные, семейные; отношения к императору, к правительству, к высшему обществу и С'. д. отражались тягчайшим образом на душевном состоянии Пушкина. Р

Павел Елисеевич Щеголев , Павел Павлович Щёголев

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии