Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц

Еще более причудливым и показательным примером манипулирования, доминирования и контроля уже после ареста является история Клиффорда Олсона из Ванкувера – канадца, убивавшего девушек и детей, который также считал себя звездой серийных убийств. Оказавшись в тюрьме, он предложил следствию сделку: по десять тысяч долларов за указание места сокрытия каждого из ненайденных тел. Канадские полицейские, по вполне понятным причинам, пришли в ярость и сперва отвергли его предложение, но затем главный прокурор Британской Колумбии Аллан Уильямс согласился из соображений гуманности – он считал важным, чтобы семьи жертв закрыли наконец эту тему и обрели мир. Он оговорил, что основная часть этих денег должна пойти в трастовый фонд для сына Олсона. Однако деньги попали и к нему в карман: телевизор, который стоял у него в камере в тюрьме Кингстон, был оплачен из этого выкупа. Он шутил, что выдал полиции одно тело бесплатно, в качестве бонуса. Обожая находиться в центре внимания, Олсон предложил еще одну сделку – следующие двадцать могил по выгодной цене – сто тысяч долларов за все. Этого канадские власти терпеть уже не стали. В январе 1982 года Олсон получил приговор – одиннадцать пожизненных сроков. Его популярность настолько возросла, а публичные заявления так оскорбляли разъяренных родственников жертв, что канадский судья запретил ему в дальнейшем давать любые интервью.

После того как на экраны вышел фильм «Молчание ягнят» и пресса провозгласила меня прототипом Джека Крофорда, Олсон позвонил мне в офис в Куантико. Имитируя знаменитого Ганнибала Лектора, которого агент Кларисса Старлинг привлекает для расследования серийных убийств, Олсон сообщил, что может поучаствовать в расследовании дела убийцы с Грин-Ривер[1], излагая свои соображения с точки зрения НС. Зная о личном значении, которое имело для меня дело об убийствах в Грин-Ривер, при расследовании которого я едва не погиб в 1983-м, Олсон даже заявил как-то, что сам является тем убийцей.

В течение года он звонил мне регулярно, обычно в дневное время. Я отвечал на звонки и выслушивал его, потому что, хоть и знал, какой он выдающийся лжец, все равно находил пользу в том, чтобы исследовать разум преступника. Он был красноречивый, манипулятивный, вкрадчивый – практически полная противоположность Джозефа Фишера. Неудивительно, что ему удавалось уговаривать детей последовать за ним – ведь даже руководство тюрьмы шло у него на поводу. Единственное, чего я не заметил у Олсона в ходе этих бесед – это хоть капли жалости или угрызений совести за те жизни, которые он уничтожил. По сути, все было даже хуже: он писал письма с угрозами и оскорблениями семьям своих жертв, пока тюремные власти не положили этому конец, начав проверять его почту. Как Майкл Росс, он публиковался во многих журналах и газетах, писал многочисленным журналистам. В некоторых он утверждал, что, если выйдет из тюрьмы, никогда больше не будет убивать, потому что теперь знает разницу между добром и злом. В других заявлял, что единственное средство против таких, как он, – это смертная казнь. Что угодно ради популярности. В своей камере он хранил стопку кассет, на которые записывал воспоминания о каждом из убийств, готовясь написать автобиографию. Единственное, чего он боялся, – это забвения.

Корреспондент канадского журнала «Маклин», Питер Уортингтон, писал в своей статье о том, как спросил у Олсона, почему он сравнивает себя с Ганнибалом Лектором. «О нет, не сравниваю, – ответил Олсон, – Ганнибал Лектор выдумка, а я – настоящий».

От меня, кроме телефонных разговоров, он хотел поездки в штат Вашингтон, которая освещалась бы в прессе, где он расскажет мне про Грин-Ривер и покажет, где закопаны остальные тела. Будь у меня основания предполагать, что он говорит правду, я принял бы его предложение в ту же минуту и сделал бы все, чтобы помочь канадским властям. Но я посвятил этому делу достаточно времени и знал, что он понятия не имеет, о чем говорит. Олсен просто жаждал внимания и славы, которая превратит его в человека, каким он всегда мечтал быть, но так и не стал.

Чтобы поддержать свой имидж, Олсон описывал мне, что его держат в прозрачной камере, как Ганнибала Лектора в кино. Я уточнил этот момент, и мне объяснили, что стеклом его оградили из-за ненависти других заключенных: те, прознав, что он убивал детей, бросались в него экскрементами и стаканами с мочой. Такое вот признание со стороны аудитории, которая знала его лучше всех.

Существует еще один аспект влияния медиа на преступления, который нам необходимо осветить, и это тот самый редкий случай, когда можно сказать, что преступник действовал полностью по подсказке с экрана. Вот вам классический пример.