Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц

Пример поджога из мести – женщина поджигает машину мужа, который собирается с ней развестись, вместе с его вещами. Похожий случай недавно произошел в Детройте: восемнадцатилетняя девушка скопировала сцену из фильма «В ожидании выдоха». Из разговоров в салоне красоты она узнала, что парень ей изменяет и подожгла его «Шевроле Монте-Карло» последней модели. На допросе она сказала полицейским, что у нее стояла перед глазами сцена из фильма, в которой персонаж Анджелы Бассет, Бернадин, складывает вещи мужа в его BMW и поджигает машину после того, как он ее бросил. Где произошел пожар, кто был жертвой – все это надо изучать очень подробно.

Гражданское неповиновение и политические поджоги могут быть результатом деятельности как одного человека, так и целых групп, действующих в состоянии аффекта, под влиянием момента. В этом случае уничтожение собственности используется как средство социального протеста или демонстрации силы. Расовые разборки, разборки в гетто, марши протеста и анархистские бунты – все попадают в эту категорию. Фактор устрашения играет здесь самую важную роль по сравнению с другими поджогами. Толпа распаляется, и возникает эффект снежного кома. Зачастую в уравнении появляются и другие переменные. То, что может показаться политическим поджогом, на самом деле скрывает месть, грабеж или вандализм. Эти преступления бывает трудно раскрыть, потому что их невозможно связать с одним человеком; к тому же группы, не совершавшие их, могут брать ответственность на себя, преследуя собственные соображения.

Что касается подростковых поджогов, это просто естественное любопытство по отношению к огню, свойственное обоим полам и обычно возникающее в возрасте от четырех до двенадцати лет. Чем моложе поджигатель, тем более вероятно, что он действует из любопытства, а не из злого умысла или криминальных намерений. Такие поджоги часто происходят в шкафах, под кроватями, в подвалах или на чердаках, под крыльцом, в коридоре – иными словами, не там, где могут привлечь всеобщее внимание. В подобных случаях требуется, скорее, семейная психотерапия или медицинская помощь, нежели обличение и наказание. Конечно, мы изучаем паттерн в совокупности, чтобы определиться с мотивом. Чем старше поджигатель, тем серьезнее проблема и разнообразнее мотивы: та же месть, тщеславие или сокрытие других преступлений. Вандализм как мотив для поджога не зависит от возраста и присущ как детям, так и взрослым, но дети занимаются им преимущественно от скуки. Два главных криминологических фактора при поджигательстве у детей – это изощренность преступления и поведенческий паттерн подозреваемого. И опять мы непременно исследуем мишень. Если это здание, где, по мнению преступника, пускай и малолетнего, могут находиться люди, которые пострадают от его действий, то налицо проблемы личностного и правового характера, на которые нельзя закрывать глаза.

Одной из целей нашего отдела бихейвиоральных наук и криминологического следственного анализа в Куантико являлось преобразование криминологической психологии из замкнутой академической дисциплины, оперирующей специфической терминологией, которой пользуются только психиатры и другие врачи, в нечто практическое, пригодное для офицеров полиции, детективов и других профессионалов правоохранительной сферы. И одним из главных наших инсайтов при изучении интервью с серийными преступниками была их классификация на категории – организованные, неорганизованные и смешанные, – на основании общих характеристик МО, условий совершения преступлений, поведения до и после них и тому подобного. Это применимо как к поджигателям, так и к грабителям, насильникам, убийцам и прочим хищникам.

Мотивом организованного поджигателя, скорее всего, будет выгода или сокрытие других преступлений, либо тот факт, что он профессиональный «факельщик». Неорганизованный поджигатель обычно моложе, не такой искушенный, чаще всего одиночка, чувствующий себя отверженным; он может употреблять наркотики и алкоголь, у него очень мало друзей, и пожары он устраивает поблизости от дома, в пределах зоны комфорта. Такие факторы, как планирование, продуманная подготовка и прикрытие, а также методология указывают на степень организованности нашего НС.

В 1983-м к моему отделу в Куантико обратились за консультацией по поводу серии пожаров в Хартфорде, Коннектикут. За одну неделю в августе того года кто-то поджег две синагоги – «Эмануэль» и «Молодой Израиль», а также дом раввина «Молодого Израиля», Соломона Крупки, в Западном Хартфорде. Судя по списку телефонных звонков из «Молодого Израиля», оттуда многократно звонили по междугородной связи в топлес-бары в Далласе, Техас.

Я тогда был очень загружен и предложил специальным агентам Дейву Айкову и Блейну Макилвину поработать со мной. Оба они пришли в отдел недавно. Дейв переехал из Теннесси, где разрабатывал компьютерную программу СУИП (Система управления информацией о пожарах).