Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц

Одновременно и процесс создания бомбы становился более рискованным. Прояви ее конструктор хоть малейшую неосторожность, и она взорвалась бы – и он сам мог оказаться в списке жертв, в зависимости от того, какие улики нашли бы поблизости.

В данном случае, говоря о сигнатурах, мы имеем в виду особенности, которые не связаны напрямую с совершением преступления, но дают преступнику эмоциональное удовлетворение. Здесь это тщательно закрепленные гвозди, штырь с нарезкой и заваренные крышки трубчатых бомб. Устройства были бы смертельными и без них, но он хотел действовать наверняка и многое нам сообщил о степени своего гнева, разочарования и ненависти. Он не хотел кого-то напугать и сделать политическое заявление. Он не хотел причинить ущерб. Он хотел убить, или, по крайней мере, искалечить своих жертв.

Я упоминал о том, что большинство опытных следователей из ФБР, АТФ и прочих ведомств, участвовавших в расследовании, никогда не видели подобных бомб. Однако необычный дизайн и сигнатуры напомнили местным сотрудникам правоохранительных органов о другом взрыве, который произошел несколько лет назад. То устройство произвело такое впечатление на сапера АТФ, что он смог по памяти сделать его набросок. За прошедшие годы он повидал тысячи бомб, но эту запомнил на всю жизнь – равно как и нынешние, – и когда агентам на собрании предъявили его набросок, они сначала ошибочно приняли его за схему современных бомб.

В 1972 году молодая женщина по имени Хейзел Муди получила тяжелые ранения, когда открыла посылку, найденную у себя в доме. Она была адресована продавцу, у которого они с мужем купили свой автомобиль и уже почти расплатились за него, но она решила, что внутри – детали для модели аэроплана, которую ее муж собирал. Однако там оказалось взрывное устройство. От взрыва, мгновенно сжегшего ей волосы, у Хейзел остались ожоги первой и второй степени на лице, шее и левой руке. Левый глаз сильно пострадал, правая рука была искалечена. Врачам понадобилось немало времени и сноровки, чтобы очистить ее глаза от пороха. Муж Хейзел, Уолтер Лерой Муди-младший, или Рой, был признан виновным и приговорен к пяти годам тюрьмы. Хотя он вышел на свободу почти десять лет назад, Муди продолжал подавать апелляции по своему делу. В последний раз его жалобу отклонили в июне 1989-го – в апелляционном суде одиннадцатого округа.

Теперь, в 1989-м, многие в Джорджии были уверены, что главный подозреваемый – Муди, или человек, который провел с ним значительное время в тюрьме и перенял его технику. Однако последний вариант был маловероятен: для создания бомб требовались особые навыки, большое мастерство и знание химии и инженерии, так что его технику было бы крайне тяжело повторить.

Именно по этой причине большинство саперов и профайлеров не согласились с предыдущей, неверной, но популярной версией данного дела. В августе, за четыре месяца до нынешних атак, в посылке, пришедшей в Юго-Восточный региональный офис Ассоциации в Атланте взорвалась граната со слезоточивым газом. Проследить происхождение устройства не удалось – там не осталось ни ДНК, ни отпечатков пальцев, как и на позднейших бомбах, хотя эта не была смертельной – и следователям казалось, что это могла быть «разминка» преступника, совершенствующего свою технику и проводящего испытания, используя борцов за права чернокожего населения в качестве мишени.

Примерно в это же время на телеканалы в разных городах, от Филадельфии в Пенсильвании, до Сент-Пола в Миннесоте, Литтл-Рок в Арканзасе и Атланты, стали поступать копии одного и того же странного письма. Оно было озаглавлено «Объявление войны», но выглядело как вызов не столько Ассоциации (может быть, случайное совпадение?), сколько апелляционному суду одиннадцатого округа и американской общественности как козлу отпущения. Автор возмущался несправедливостью и «неспособностью суда выносить справедливые и беспристрастные решения… из-за предрассудков и ошибочного убеждения в том, что его жертвы не сумеют отомстить». Автор письма как раз это и собирался сделать – угрожал совершать атаки ядовитым газом в общественных местах, «пока террор не заставит суд признать [sic] справедливость и беспристрастность приговоров свои главным приоритетом».

Никаких атак с применением газа, к счастью, не последовало, однако правоохранительные органы в Вашингтоне обратили внимание на виктимологию и решили вплотную заняться Ку-клукс-кланом и другими белыми группировками. На тот момент мишенями стали два офиса Ассоциации, судья по гражданским делам (хоть и не особенно громким) и чернокожий адвокат, сотрудничавший с Ассоциацией. Складывалось впечатление, что мы имеем дело с преступником, ненавидящим чернокожих.