Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц

За время полета он подробно описал Дуайеру свои приемы и техники маскировки, а также упомянул несколько городов, в которых совершал преступления. Дуайер был поражен его ненавистью к чернокожим; один раз Франклин заявил, что ненавидит Миссисипи, потому что это «негритянский штат». Он ни за что не стал бы ездить на «Кадиллаках» или «Линкольнах», потому что это «машины для ниггеров». Он рассуждал о заговорах, путем которых евреи контролируют и американское, и советское правительство. Единственное преступление, о котором ему не хотелось говорить, – это покушение на Вернона Джордана. Мы решили, что он, вероятно, переживал, что «не добился успеха», то есть не убил, а лишь ранил Джордана. И его место в истории оказалось под угрозой.

Памятуя о том, как он отреагировал на стресс от первого допроса, проболтавшись сокамернику, я подумал, что если надавить на него при этом интервью, то в следующие двадцать четыре часа мы сможем вытянуть из Франклина еще больше информации. Поэтому, когда самолет пролетал над легко узнаваемой тюрьмой штата Юта, агент ФБР сказал, что именно там в свое время расстреляли Гари Гилмора. Вскрытие показало, что четыре пули буквально распылили его сердце. А еще он добавил, что если Франклина признают виновным и приговорят к смертной казни, то приводить ее в исполнение будут именно здесь. В следующие двадцать четыре часа Франклин действительно немало порассказал своим сокамерникам в тюрьме Солт-Лейк-Сити.

В начале 1990-х мы с Кеном Бейкером интервьюировали Франклина в федеральной тюрьме Марион в Иллинойсе в рамках совместного проекта секретной службы и ФБР по изучению ассасинов. Он находился в изолированном крыле здания, потому что в общем отделении его сразу же убили бы за расистские взгляды. Сначала он почти на нас не реагировал и не хотел отвечать. На нем были толстые очки, а глаза метались между Кеном и мной – он пытался разгадать наши мысли. По прошествии значительного времени мы смогли ему доказать, что много знаем про его биографию и преступления, и тогда он немного оживился и начал говорить. Он не был особенно умным и сообразительным, но шел на контакт и высказывался; мне показалось, что он хочет заслужить признание и произвести впечатление на нас. Но он не выказывал никаких признаков раскаяния или угрызений совести, а говорил исключительно по делу.

Мы ни в коем случае не могли принять или оправдать мировоззрение Франклина. Однако мы оценили его искренность и готовность к сотрудничеству с нами и много от него узнали. В нашем и других интервью он себя проявил как человек красноречивый, прямой и отважный в том, что касалось выражения его весьма непопулярных идей. Он больше беспокоился о своей репутации и о том, чтобы его преступления запомнились, но нисколько не стремился к популярности и не волновался, что о нем подумают другие – это, кстати говоря, крайне необычно для убийцы-рецидивиста.

Когда я спросил его про покушение на Вернона Джордана, он лишь улыбнулся и сказал: «А вы как думаете? Отвечу только, что правосудие свершилось». На тот момент он еще не признался в покушении, но эго не позволило ему и отрицать свою причастность.

Другие свои преступления он обсуждал гораздо охотнее. Рассказал, как ехал однажды на машине по Мэдисону в Висконсине, и тут его подрезал другой автомобиль. Он погнался за ним и увидел, что за рулем сидит чернокожий юноша, а рядом – белая девушка. Франклин разъярился и проехал за ними следом до парковки перед торговым центром. Парочка заметила его и стала вылезать из машины, чтобы обменяться парой ласковых. В тот момент Франклин уже знал, что их убьет. Как только они подошли ближе, он расстрелял обоих.

Он рассказывал, что часто кружил по городам, высматривая свои цели. Это напоминало охоту. Он описывал как, приняв решение об убийстве, подробно продумывал план – вплоть до того, во что оденется, чтобы не бросаться в глаза. Оружие он прятал на месте за сутки до преступления, серийный номер спиливал, а после преступления всегда выбрасывал и больше не использовал. Он стирал все отпечатки, надевал перчатки при любом контакте с потенциальными уликами. Иногда крал велосипед, чтобы добраться на нем до места от своей машины – так свидетели не могли идентифицировать автомобиль. У него был полицейский сканер, чтобы прослушивать их волну. Бывало, что он покупал толстый семидюймовый гвоздь в хозяйственном магазине, вколачивал его до половины в телеграфный столб, оборачивал тряпкой и использовал в качестве упора для руки. Как на охоте, он мог выстрелить в любого, кто привлечет его внимание. Если это окажется олень, а не человек – ничего страшного. У Франклина сезон охоты всегда был открыт.