Читаем Почему он выбрал Путина? полностью

Кое-что Володе Путину действительно не нравилось, и в частных разговорах, разговорах наедине он даже позволял себе говорить об этом вслух. Поскольку Володя, по аттестации Усольцева, был «юристом до мозга костей», не нравилось ему, в частности, как уже говорилось, вольное обращение с законами, которое позволяли себе коммунистические правители.

«С отчетливо видной болью, горячо и страстно, что для сдержанного Володи в общем-то совсем не характерно, − вспоминает Усольцев, − Володя как-то рассказал мне о посещении следственной тюрьмы в Ленинграде знаменитых «Крестов». Там, где царский режим предполагал содержать подследственных поодиночке, в «либеральные» брежневские времена теснились не менее десятка заключенных по подозрению, то есть еще не признанных преступниками людей. В жуткой тесноте, испытывая тяжелейшие муки, многими месяцами и даже годами сидели бедолаги, совершившие зачастую малозначительные прегрешения. Вот эта несуразность больше всего возмущала Володю».

Считается, что Путин горячий поклонник Андропова, сторонник стиля и методов его правления. Свидетельство Усольцева не подтверждает это:

«На очередном политзанятии шеф с ностальгией и с сожалением вспомнил не доведенную до конца андроповскую кампанию (когда ради «укрепления дисциплины» в рабочее время проводились облавы в кинотеатрах, магазинах, на рынках для выявления и наказания прогульщиков. О.М.). Вот тогда бы и перестройка не понадобилась! Мы с Володей тут же отреагировали в междусобойном разговоре, что шеф наш не настолько уж и мудр, раз поддерживает такую явную глупость. Володя видел в андроповской кампании много больше негативного, чем даже я. Для него была она прежде всего очередным беззаконием, а на нарушениях самих основ права ничего путного создать не удастся».

«Конформист-диссидент»

Вообще-то в той характеристике, которую Усольцев дает «Володе-малому», есть кое-какие противоречия. С одной стороны, всем сослуживцам Усольцева, стало быть, и Володе Путину, как мы помним, существовавший тогда порядок вещей казался «вполне нормальным»; если что-то в нем и не нравилось им, то «казалось это все мелочью», с другой, и это мы тоже видели, − у Володи было немало достаточно серьезных претензий к этому самому «социалистическому» порядку, он вообще был убежден в неоспоримых преимуществах капитализма перед коммунизмом.

Усольцев признается, что после володиных вольнодумных откровений об этих преимуществах и он сам стал склоняться к тому, что «капитализм выглядит симпатичнее коммунизма, от которого повеяло могильным холодом».

«Хотя я еще и оставался в плену коммунистической догмы, пишет Усольцев, но отрицательных эмоций к Володе в связи с его обнажившимся антикоммунизмом я не испытал».

Ну вот, «обнажившийся антикоммунизм». А вы говорили, что коммунистические порядки Володя, как и другие его сослуживцы, считает нормальными, что претензии у него есть только к мелочам.

Впрочем, «обнажившийся» володин антикоммунизм обнажился разве что для Усольцева. Для кого еще, неизвестно. В целом же Володя, естественно, продолжал придерживаться своего универсального принципа «не высовываться», не говорить открыто о своих глубинных убеждениях. Напротив, на людях он всегда говорил то, что надо. Не смущаясь поддерживал, например, разговоры о «сионистском влиянии» на академика Сахарова… Впрочем, странно было бы, если бы он, сотрудник КГБ, находящийся на оперативной работе за границей, повел себя как-то иначе. Усольцев:

«В этом был весь Володя: зачем наживать неприятности, плюясь против ветра?»

С подачи шефа, его даже избрали секретарем парторганизации разведгруппы.

Что касается володиных «диссидентских премудростей», Усольцев считает, что Володя набрался их еще в Ленинграде, работая в 5-й службе КГБ, ориентированной на борьбу с «идеологической диверсией». Усольцев:

«Похоже, в этой борьбе на участке фронта, где оборону держал Володя, верх одержали «идеологические диверсанты».

Я-то не думаю, что от своих «идеологических противников» Путин подцепил какую-то особую «заразу диссидентства». Убеждения в том, что коммунизм есть абсолютно нежизнеспособная утопия, в Стране Советов придерживались многие, кто хоть немного был способен здраво размышлять и анализировать происходящее. Но это убеждение не мешало им добросовестно делать свое дело и «не высовываться», то есть, в конечном счете, служить коммунистическому режиму. Усольцев называет своего сослуживца «конформистом-диссидентом». Не знаю, насколько вообще оправданно в применении к Путину слово «диссидент», но уж в любом случае упор здесь надо делать на первом cлове − на слове «конформист»: ну да, он способен был немного приподняться над средним мыслительным уровнем своих коллег-гэбэшников, но это никак не отражалось на его поведении. И, думаю, никак не проявилось бы и в дальнейшем, если бы коммунистическая власть сохранилась.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии