Почему нет в жизни счастья

Ксения присела на кровати для лучшего обзора. В кресле сидел классический черт. Со всеми полагающимися атрибутами – рогами, хвостом и копытами. Морда была покрыта шерстью и чем-то смахивала на морду ризеншнауцера. При этом черт был одет в костюмчик в бело-черную полоску, который состоял из бриджей и жилетки. Черт довольно улыбался и помахивал хвостом.

– Ну ты, придурок, кто тебе позволил просиживать свой тощий зад в любимом кресле Ангела? – лениво спросила Ксения.

– С чего ты взяла, что у меня тощий зад? – насупился черт.

– Ты где-нибудь видел жирного черта?

– Не видел.

– Ну и не задавай дурацких вопросов. И кыш с кресла! На нем только Ан может сидеть.

– Ну конечно, как ангел – так в кресле, а как черт – так на полу, – проворчал черт, но, кряхтя, сполз на пол. – Ну что, довольна?

– Не дерзи, – бросила Ксения. – Зачем пожаловал?

– Ах, ну да, как же, как же… Спасибо, что напомнила, а то мне потом такой бы пистон вставили! Я чего, собственно, пришел-то? Я пришел тебя слезно просить: не мешай Кролику!

– Ну и проси, – усмехнулась Ксения.

– Ну так я вроде и прошу, – растерялся черт.

– Просить-то ты просишь, да что-то слез я не вижу. Ты же сам сказал: «слезно просить». Сказал – давай выполняй.

Черт обиженно посмотрел на Ксению, после чего на глазах стал мрачнеть, и вот уже в его черных, как угольки, глазах стояли слезы. Две огромные слезы выкатились из его глаз! Ксения лениво подумала: интересно, а слезы черта имеют какую-нибудь ценность?

– Не мешай Кролику принести вторую жертву!

– Ты забыл слово «пожалуйста».

– Ах да. Не мешай, пожалуйста. Кролику принести вторую жертву.

– Ну вот видишь, можешь же, когда захочешь.

– Блин, вот уж не думал, что Хранительницы такие зануды. Ну так что, выполнишь мою просьбу?

Ксения протянула руку с салфеткой, промокнула его слезы и засунула салфетку в карман.

– Не знаю. Я как-то все определиться не могу.

– Вот, блин, дура! А на хрен я тогда плакал? Только шерсть портил! – Неожиданно черт начал чисто по-кошачьи умывать морду. – Между прочим, от слез глаза опухают, а потом рано морщины вокруг глаз появляются!

– Сам дурак, тебя за язык никто не тянул. Ты как, свою миссию выполнил?

– А что?

– Если выполнил, то проваливай из моего дома. Тебя в гости никто не звал.

– Слушай, кончай базар! Ты мне пообещай не мешать Кролику, и я сгину с глаз твоих долой на веки вечные.

– Щаззз! Разбежался! Я никому никаких обещаний не даю. А ты лучше проваливай, а то развею по ветру. Сразу перестанешь светские визиты одиноким барышням наносить.

– Эй, ты что?! Как же я буду молоденьких девушек соблазнять, если не смогу им наносить светские визиты?

– Вот-вот, я и говорю – проваливай.

– Ух какая злая! А вот никуда я не уйду. И ничего ты мне не сделаешь. Ты сейчас нейтральная, так что не любить меня не можешь, вот! – довольным тоном произнес черт.

– Вот придурок, я тебя и не люблю. Ты мне просто надоел. – И тут Ксения, к собственному удивлению, щелкнула пальцами и бросила в черта воздухом. Тот жутко взвыл и с диким возгласом «У-у-у, ведьма!» рассыпался в пепел и развеялся по ветру.

– Ну это я, блин, дала! Кажется, это первое событие за последние сутки, которое вызвало у меня хоть какие-то эмоции. Чувствуется – веселые ребята живут в Преисподней. Наверняка Сатана обладает чумовым чувством юмора.

– Все что угодно, дорогая, все что угодно!

Ксения обернулась к креслу Ана. Теперь оно было занято импозантным мужчиной неопределенного возраста.

– Позвольте представиться, Сатана!

– Ксения.

– Потрясающее хладнокровие! – восхищенно воскликнул Сатана.

На вид ему было лет шестьдесят. Кроме черного бархатного плаща, одежды никакой видно не было. На тонких холеных руках бросались в глаза длинные черные ногти. Ксения выжидающе смотрела на нового гостя.

– Не хотите спросить, зачем я здесь? – с усмешкой осведомился Сатана.

– Не хочу. Лучше объясните, зачем вы посылали ко мне этого придурка? И пересядьте с этого кресла.

– А-а-а, черт… Сам, знаете ли, напросился. Весь день буквально умолял: отпусти к Хранительнице, дай задание! – Пока Сатана говорил все это, он пересел с кресла на кровать к Ксении. Она оказалась в такой близости к нему, что уже пожалела о своей просьбе. Бездонный омут глаз Сатаны затягивал, а запах, исходивший от него, просто сводил с ума. Если бы парфюмеры смогли его повторить, они бы озолотились. – Знаете, жалко мне его стало до жути. Он же хороший мальчик, а вы его развеяли! Ай-яй-яй, Ксения Юрьевна, как нехорошо! – Последняя фраза чем-то задела Ксению и привела в чувство.

– Кто бы морали читал! Тоже мне, святой нашелся. Между прочим, это ваш посланник испоганил мою дверь, принеся на ней жертву Астарота.

– Так все ж убрали, Ксения Юрьевна, все убрали.

– А не ваш ли Риммон напал на меня в поезде и залил мне все руки кислотой? Кстати, следы от ожогов до сих пор остались.