Почему нет?

Она протягивает недокуренную сигарету мне и проводит пальцами по вискам, собирая волосы на затылке. Закручивает их в жгут и завязывает узлом, который тут же распускается, падая ей на спину. Наблюдаю, точно завороженный, и обхватываю губами фильтр, крепко затягиваясь. Как же ей трудно, неуютно в собственном теле. Я хорошо знаю эти ощущения, когда хочется сделать хоть что-то, но по факту ты не можешь ничего. Выпускаю дым тонкой струйкой, и Ясмина косится на мои губы, упираясь костяшками в свои. Пальцы правой руки сводит, и я только сейчас понимаю, что именно сделал. И вроде ерунда, но волнение бьет по нам обоим: учащает сердцебиение, затрудняется дыхание. Яся торопливо отводит взгляд, а я тушу сигарету, наклонившись к земле, и выбрасываю окурок во внушительную железную банку, стоящую позади скамейки. А дружить, похоже, нам будет непросто, но я все равно попробую.

– Хочешь поговорить о том, что случилось? – спрашиваю ненавязчиво, давая понять, что приму любой ответ.

– Мне… мне неловко об этом говорить, – сознается она, опустив нос, и все-таки это не отрицательный ответ.

– Могу поклясться, что ни с кем больше не стану это обсуждать. Если нужно, то даже на крови. У Риши наверняка есть с собой тесак на такой случай. Или топор. Тут уже зависит от того, как давно по-серьезному косячил Стас.

Вокруг глаз Ясмины появляются мелкие морщинки, губы растягиваются в улыбке, щеки округляются. Она почти беззвучно хихикает, мотая головой, а я расслабленно моргаю и улыбаюсь. Мне нравится веселить ее. Повезло, что у меня такие друзья, над которыми можно шутить почти бесконечно.

– Яр… – как-то нервно произносит Ясмина, и ветер подбрасывает ее темные волосы, скрывая лицо.

– М-м?

– Спасибо, что уговорил меня остаться. И что… что побыл со мной, пока я тут… ну, ты понял.

– Не за что. Если тебе хоть немного легче, я только рад.

– Мне и правда легче. Не скажу, что все прошло и больше не болит, но я сижу тут с тобой, разговариваю, даже смеюсь. А могла бы просто валяться в постели и таращиться в потолок. Вы действительно классные ребята. И мне жаль, что я все-таки умудрилась подпортить…

– Даже не начинай, – говорю серьезно. – Вечер еще не окончен. Мы собирались играть в карты после ужина, поэтому слезы и истерики еще будут, поверь мне. Коля не умеет проигрывать, Леша и Кир любят дуться. Если выиграет Стас, Риша его прибьет, а если выиграет она, то Кир наверняка сговорится с остальными, чтобы выкинуть ее в реку. В общем, все веселье впереди.

– Ты так хорошо их знаешь. – Ясмина упирается локтем в колени и подпирает щеку кулаком, повернувшись ко мне. – Когда ты говорил о младших, имел в виду их?

– Да. Мы не кровные родственники, но считаем друг друга родней.

– И ты, получается, старший?

– Просто самый ответственный.

– И как тебе?

– Нормально. Кто-то же должен за ними приглядывать.

– А кто приглядывает за тобой?

Вопрос ставит в тупик, а Ясмина продолжает с любопытством вглядываться в мои глаза.

– Я-я-я… – тяну задумчиво, – я неплохо справляюсь и сам.

– Звучит как-то грустно.

Хлопаю ресницами, невольно отклонившись, точно от щелбана. Она что, жалеет меня? Это вообще-то моя работа. У уха вдруг слышится мерзкий писк, и я хлопаю себя по щеке, почувствовав влагу на пальцах.

– Кровососы вышли на охоту. Наверное, нам лучше вернуться и набрызгаться спреем от комаров. Да и мясо уже должно быть готово, если Белецкие Леху к нему не подпустили.

– Ты иди, – отвечает Ясмина, отворачиваясь. – Я посижу тут еще немного.

– Разве ты не проголодалась?

– Карина все поймет, как только меня увидит. Да и остальные будут чувствовать себя неловко.

Снова заботится о других больше, чем о себе? Похвально, но, опять же, неэффективно. Поднимаюсь, мысленно прикидывая варианты, и один из них отзывается приятным теплом в груди.

– У меня есть идея… – произношу, оглядываясь, – но тебе придется еще какое-то время провести в моем обществе.

– Что за идея? – хмурится Ясмина и с силой хлопает себя по ноге, произнося какие-то резкие непонятные слова.

– Это… грузинский? – удивленно предполагаю я.

– Армянский. Но я умею только матом ругаться, – отвечает она, расчесывая кожу.

– Научишь меня?

– Ты там что-то про план говорил. – Ясмина активно машет ладонью у уха.

– Так ты не против моего присутствия? Тебе в любом случае нужно алиби, иначе мы все начнем ходить к тебе по очереди.

Она стреляет в меня укоризненным взглядом:

– У вас что, запрет на одиночество?

– На грусть в одиночестве, – поправляю я. – Мы своих не бросаем.

– Я не часть вашей компании.

– Сейчас ты с нами. Часть команды, часть корабля.

Она пораженно усмехается, и я вижу за этим то, что растопило бы все льды в Арктике. Ей приятно внимание. Приятна забота. Все не зря.

– Это значит – ты согласна?

– В данный момент – да, – отвечает Ясмина с наигранным смирением.

– Сойдет, – довольно отзываюсь я и разворачиваюсь. – Скоро вернусь. Не дай им тебя сожрать!

За спиной раздается очередной хлопок и поток непонятных ругательств. Стоит поторопиться, пока она демонов не вызвала.