Почему нет?

Одергиваю сама себя, успокаивая неоправданную злость. Сережа не просил меня уезжать, это было мое решение. И тогда, и сейчас. Но ведь я сделала это ради нас обоих. Он хоть благодарен? Скольжу взглядом по остальным ребятам и отмечаю, что на фото нет Тани и Дениса Хмельницких, зато Вика, двоюродная сестра Максима, тут как тут. Ненавижу эту девку. Мы с ней никогда не ладили, а все потому, что она неровно дышит к Сереже, рядом с которым, собственно, и стоит на этом фото. Критически близко. Стиснув зубы, смахиваю «истории» Лены и удивленно таращусь на фото Тани, где ее сын Даня сидит на ковре и играет с набором пластиковых инструментов, который я подарила ему на Новый год. Подпись к фото еще больше вводит в недоумение: «Нам уже лучше. Всем спасибо за поддержку*сердечко*».

Выхожу из приложения и открываю список последних звонков. Оказывается, Таня звонила мне сегодня ночью в начале первого, наверное, с днем рождения поздравляла. Дебильные провалы в памяти. Вонючая текила! Звоню подруге, но трубку она не берет. Хмельницкая в своем репертуаре… как на первом курсе медицинского колледжа звук на телефоне выключила, так до сих пор и не включила.

– Тук-тук, – раздается приглушенный голосок, а из коридора на пол спальни падает длинная полоска света. – Ты еще не спишь?

– Нет. Заходи, – отвечаю сестре.

Карина входит в комнату и валится на кровать рядом со мной, поворачивает голову и мечтательно улыбается. В ее карих глазах сияет мягкий свет влюбленности, губы припухшие и покрасневшие, волосы всклоченные и спутанные. Наверняка они с Владом активно прощались последние полчаса. В память сочатся моменты далекого прошлого, связанные с Сережей, когда каждая секунда вместе казалась важной, но я поспешно отмахиваюсь от них.

– Что-то ты рано, – говорю я, убирая телефон под подушку. – Сегодня же суббота.

– Влад с братом завтра рано утром везет детей из креативного центра на творческий фестиваль, поэтому мы решили не засиживаться, – отвечает Карина.

– М-м-м… понятно.

– А ты как?

– Отлично.

– Да? А как прошел вчерашний вечер? – лукаво щурится она. – Удалось…

– Даже не спрашивай, – вздыхаю я и переворачиваюсь на спину, опуская ладони на живот.

– Почему? – жалостливо пищит Карина. – Мне же интересно.

– Да. И мне тоже.

– В смысле?

– У кого-то мысли скисли…

– Ясь, ну расскажи!

– Мне бы кто рассказал, – склоняю голову, и Карина в панике округляет глаза.

– Ты не… ты не помнишь?

– Не-а.

– Текила?

– Скорее всего.

– Яся…

– Что? Она была в коктейлях, и я об этом не знала.

– Но где тогда… где ты была всю ночь?!

– Да не вопи ты, – легонько хлопаю ее по плечу. – Не знаю. Помню только, как в бар пришла, тот, про который ты говорила. А проснулась уже в студии, Гарик меня разбудил.

– Вот так и отпускай тебя одну!

– Ой, не начинай. Я же в порядке.

– Уверена?

– Абсолютно.

– Ну да, конечно, – саркастично бросает Карина. – Яся, я прекрасно помню, как ты вернулась домой после дня города…

– Не надо.

– … зашла в мою комнату, – продолжает сестра, – стащила с меня одеяло, заявив, что тебе холодно, а пото-о-ом…

– Не напоминай.

– Ты ведь отлетевшая, когда пьяная. Тебе нужен бейдж «Текилу не наливать»! А еще лучше…

– Хватит отчитывать меня! – обрываю строго. – Вчера все обошлось. Ну, наверное… – заканчиваю уже не так уверенно.

– Наверное?

– Гарик сегодня нашел носки в туалете. Мужские.

– Хорошо хоть не трусы.

– Это кому хорошо? Я бы предпочла именно их.

– Ну конечно! – смеется Карина, заставляя улыбнуться и меня.

Когда родители двадцать лет назад сказали мне о том, что в нашей семье скоро появится еще кое-кто, я целую неделю молилась перед сном, чтобы у мамы в животе рос щенок, а не мой брат или сестра. Когда папа привез маму домой из больницы с коконом в руках, я тут же заявила, что ни за что не стану делиться куклами и коллекцией плюшевых мышей, но стоило взглянуть в темные глаза, увидеть улыбку на крохотных губах и почувствовать крепкую хватку маленьких ручек, как мое сердце растаяло. Кажется, еще до того, как Карина научилась говорить, у нас уже появились общие секреты. Мы всегда защищали друг друга и поддерживали каждую дурную идею, пришедшую в голову к одной из нас. Воровали печенье из бабушкиного шкафа и кормили им соседского пса, таскали мамину одежду, косметику и духи, чтобы поиграть в показ мод, смотрели вместе мультики и сериалы, делали уроки. Карина тренировалась на мне, когда решила стать визажистом, а я взяла ее в модели, как только научилась уверенно держать «пистолет»^[3]. Разница в возрасте никогда не мешала нам быть близкими, а теперь она и вовсе стала почти незаметной.

– Ты точно в порядке? – с искренним беспокойством спрашивает Карина.

– Да. Думаю, из бара я пошла прямиком в студию и там заснула. Вот и все.

– А как же носки?

– Может, я их по пути нашла. Или попросила у кого-то, чтобы не идти босиком.

– Представляю, как этот кто-то удивился.

– А я вот не хочу представлять.