Почему нет?

– Намечается приятный вечер? – спрашивает она.

– О-о-о да-а-а… – отвечаю я, уже предвкушая каждую его приятность, и в полной боевой готовности шагаю в свой уже бывший дом.

Цвет обоев, запах парфюма Сережи, крапинки на плитке в ванной рядом с раковиной, которые у меня никогда не получалось очистить. Пыль на полочках на балконе, магниты на холодильнике, мои картины на стенах. Мягкость дивана, шершавость пледа, лежащего поверх кровати. Чувствую себя привязанной к огромному канату, которой тащит назад во времени, и совсем не сопротивляюсь. Принимаю, вспоминаю, проживаю снова каждый момент, к которому тянется душа, и… отпускаю. С горькими слезами, с грустной улыбкой, со звуком рвущейся бумаги и шелестом плотных пакетов, которые вскоре отправятся на помойку вместе со всем, что когда-то казалось нужным.

К концу дня, когда в коридоре практически не остается места для пакетов и коробок, а солнце окрашивает небо в яркие цвета заката, я решаю, что на сегодня хватит. В душе смываю с тела пыль, а с лица слезы. Смешиваю себе очередной коктейль и выхожу на балкон, где на широком подоконнике лежит мой телефон и пачка сигарет, найденная в нижнем ящике комода среди проводов, которые Сережа не разрешал мне выкидывать, потому что – «Пригодятся!».

Едко хмыкнув, вытаскиваю сигарету и закуриваю, глядя во двор. Слезы утраты вновь наворачиваются на глаза, но они уже не о Сереже, не об этой квартире, не об этом городе. Они обо мне. О девочке, которая верила, надеялась и любила. О девочке, которая хотела семью и пыталась ее построить. О той, которая точно знала, где ее место и что ее ждет. Наивно, глупо и опрометчиво. Беру в руки высокий стакан из толстого стекла, делаю пару глотков, а после хватаю телефон, потому что стоит сделать еще кое-что не самое приятное, но необходимое. Быстро нахожу номер в контактах и прижимаю мобильный к уху.

– Да? – раздается из динамика настороженный голос.

– Привет, Сереж.

– Привет.

– Я в городе. Приехала вещи из квартиры забрать.

– Угу… – тихо отвечает он.

– Ты занят? Или Ира там подслушивает? – иронично усмехаюсь я.

На линии слышится шорох, а после глухие шаги.

– В ванную прятаться бежишь? – Происходящее веселит меня все больше. – Не стоит. Можешь даже на громкую включить. Я с ней поздороваюсь.

– Ясь, – недовольно одергивает меня он.

– Ладно-ладно. Какие мы нежные… – Затяжка обжигает горло, а после я нескромно выдыхаю дым в открытое окно. – Я просто хотела предупредить, а еще попросить тебя вытащить потом все мусорные пакеты. Сама я их до помойки не донесу.

– Да. Хорошо.

– А где, кстати, кубки?

– Какие кубки?

– Ну, бокалы, что Таня дарила на новоселье.

– М-м-м… я их… кхм… забрал, – неуверенно отвечает он.

– Как и мое новое серое постельное?

– Почему это оно твое?

– Я его купила.

– И оплатила моей картой.

– А-а-а… ну да-а-а… – тяну я, закатывая глаза. – Точно. Надеюсь, Ире нравится спать на моих простынях и пить из моих бокалов.

– Ты там синяя, что ли?

– Зеленая.

– Ясь, ты поругаться позвонила? Бокалы я верну, если хочешь, а…

– Нет, спасибо, – перебиваю язвительно. – Это подарок. Вам на свадьбу.

– Серьезно? Я должен это выслушивать?

Тяжело вздыхаю, затушив сигарету о кирпичи за окном, и щурюсь от лучей заходящего солнца. Конечно не должен, но на кого еще мне вызвериться?

– Ясь…

– Извини, – нехотя произношу я. – Денек сегодня непростой. Оказывается, у нас тут столько хлама.

– Я все вывезу.

– Хорошо.

Молчим несколько секунд. Пустота между нами все ширится, призывая осознание того, что теперь мы уж точно стали совершенно чужими. И как некоторые остаются друзьями с бывшими? Что это за магия? От счастья ведь не уходят, а если есть место несчастью, то злость и обиды тут как тут. Разрыв не может быть приятным и безболезненным, на то он и разрыв. Так откуда люди берут силы, чтобы продолжить доброе общение с теми, кто когда-то сделал им очень больно? Я вот точно знаю, что не смогла бы так даже в случае с Сережей, развод с которым нельзя назвать эпической драмой. Я предпочла бы больше никогда его не видеть и не знать. Жаль, что все не так просто.

– Слушай, если ты здесь, – заговаривает Сережа, плохо скрывая неловкость, – значит, в субботу будешь на дне рождения Даньки?

– Он мой крестник вообще-то.

– Это я помню… – мрачно произносит он. – Ясь, я хотел бы попросить об одолжении…

– Если твоя Ира не станет меня трогать, то и я ее тоже пощажу, – цежу сквозь зубы, догадавшись, к чему он клонит.

– Да? Я не первый год тебя знаю.

Вспыхнувшая ярость поднимается жаром вверх от желудка, и я зажмуриваюсь, сдерживая ее изо всех сил, потому что не хочу показывать, насколько он прав.

– Значит, тебе будет чему удивиться, – отвечаю я елейным тоном. – Пока, Сереж.

Не дожидаясь ответа, кладу трубку и тушу пожар внутри себя ледяным коктейлем. Иду на кухню и смешиваю еще один, чтобы уж точно вырубиться, как только коснусь головой подушки. Ну а что? Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Не хочу провести всю ночь, гоняя дурные мысли.