Почему не Эванс?

– Мне так жаль, что у нас тут нет места, – сказала Сильвия. – Славная машина.

– На ней можно развить неплохую скорость, – заметил Роджер.

– Я и развиваю, – призналась Фрэнки. Она с удовольствием отметила, что Роджер, судя по выражению лица, не узнал Бобби. Фрэнки удивилась бы, будь иначе. Она и сама прошла бы мимо, попадись он ей где-нибудь случайно. Маленькие усики выглядели совершенно естественно, придавая Бобби несвойственный ему чопорный вид, а шоферская ливрея довершала камуфляж. Голос тоже звучал отменно и ничуть не похоже на собственный голос Бобби. Фрэнки решила, что недооценивала его способности.

Тем временем Бобби устроился в «Энглерс-Армз». Ему предстояло сыграть роль Эдварда Хоскинса, шофера леди Фрэнсес Деруэнт, но Бобби практически не знал, как ведут себя шоферы в свободное от работы время. Однако он считал, что немного высокомерия ему не повредит. Он всячески напускал на себя надменный вид и держался соответствующим образом. Восхищение молоденьких горничных явно сослужило ему добрую службу, и вскоре Бобби узнал, что Фрэнки с ее аварией стала в Стейверли главным предметом пересудов. В разговоре с хозяином, тучным добродушным человеком по имени Томас Эскью, Бобби якобы ненароком и сам кое-что сболтнул.

– Юный Ривз был там и видел, как это случилось, – заявил мистер Эскью. Бобби возблагодарил господа за то, что дети так любят приврать. Теперь «авария» подтверждена свидетельством «очевидца». – Он уж думал, что настал его последний час, право слово, – продолжал мистер Эскью. – Машина неслась под гору прямо на него, но миновала парня и ударилась в стену. Просто чудо, что молодая леди не убилась насмерть.

– Ее светлость – дама живучая, – заявил Бобби.

– Это у нее не первая авария, правда?

– Ей везло, – сказал Бобби. – Но уверяю вас, мистер Эскью, когда ее светлость садится за баранку вместо меня, я всякий раз думаю, что настал мой последний час.

Несколько человек, присутствовавших при этой беседе, глубокомысленно покачали головами, как бы говоря: «Ничего удивительного, любой бы так подумал».

– У вас тут славно, мистер Эскью, – великодушно и снисходительно сказал Бобби. – Славно и уютно.

Мистер Эскью поблагодарил.

– Мерроуэй-Корт – единственное большое поместье в округе? – спросил Бобби.

– Ну, есть еще Грейндж, мистер Хоскинс. Правда, его-то поместьем не назовешь: там не живет никакой род. Грейндж пустовал много лет, покуда туда не вселился этот американский врач.

– Американский врач?

– Ну да. Его фамилия Николсон. И если хотите знать мое мнение, мистер Хоскинс, странные там творятся дела.

При этом буфетчица заметила, что при виде доктора Николсона ее мороз по коже продирает.

– Странные дела, мистер Эскью? – переспросил Бобби. – Ну-ка, ну-ка, что это вы имеете в виду?

Мистер Эскью угрюмо покачал головой.

– Кое-кто живет там не по своей воле. Их упрятали туда родственнички. Послушали бы вы, какие оттуда доносятся вопли и стоны, мистер Хоскинс!

– Куда же смотрит полиция?

– Считается, что так и надо. Нервные больные и все такое прочее, понимаете? Полоумные, которые еще не совсем свихнулись. Доктор – джентльмен, а стало быть, все в порядке, но… – Тут хозяин приложился к пинтовой кружке с пивом, его лицо почти полностью исчезло в ней. Наконец он вынырнул, с сомнением качая головой.

– Да, знать бы, что творится в таких заведениях… – раздумчиво сказал Бобби и тоже приложился к оловянной кружке.

Тут живо заверещала буфетчица:

– Вот и я о том же, мистер Хоскинс. Что там происходит? Господи, да однажды ночью оттуда сбежала какая-то несчастная молодка в ночной сорочке. А доктор и две-три сиделки искали ее. «Ах, не отдавайте меня им обратно!» Вот что она кричала. Такое жалкое зрелище. А ведь она богатая, на самом деле это родственники упрятали ее туда. Забрать-то они ее забрали, и доктор еще объяснил, что у нее мания преследования – так он это называл. Вроде как думала, что все хотят ей насолить. И я частенько задумывалась, да, частенько. Я частенько задумывалась…

– Эх! – вздохнул мистер Эскью. – Говорить-то легко…

Кто-то из присутствующих заметил, что жизнь в такого рода заведениях – тайна за семью печатями, а еще кто-то сказал, что это истинная правда. Наконец диспут завершился, и Бобби объявил, что пойдет прогуляться на сон грядущий.

Грейндж, как ему было известно, находился далеко от Мерроуэй-Корта, на противоположном краю деревни. Туда он и направил свои стопы. Услышанное сегодня вечером показалось ему достойным внимания. Разумеется, далеко не все деревенские жители с предубеждением относятся к вновь прибывшим, особенно когда те чужестранцы. Если Николсон держит наркологическую лечебницу, оттуда, разумеется, будут доноситься и крики, и стоны. И ничего зловещего в этом нет. Тем не менее после рассказа о молодой беглянке Бобби было не по себе. А что, если Грейндж – заведение, где людей держат вопреки их воле, набрав для камуфляжа некоторое число настоящих больных?