Почему мы так одеты

Нет, если бы все портные мира работали сегодня так, как этот рекордсмен пошивочного сервиса, то в магазине, где продается готовая одежда, было бы пусто. Так же, как если бы ручным, полукустарным оставалось прядение, ткачество. У современных предприятий иной подход к выпуску продукции, свой ритм, своя производительность. Например, с конвейера московской швейной фабрики «Большевичка» готовый костюм сходит каждую минуту, причем с утра до вечера. Счет здесь идет на секунды, но организация труда основана на другом. Четкое разделение выполняемых операций. Тот же принцип лежит в основе выпуска часов, автомашин, телевизоров.

Позвольте, но тех же автомашин, телевизоров и даже часов производится не так много марок. День за днем, порой год за годом сходят с конвейеров, в общем, одинаковые серии. А одежда вроде бы наоборот: должна быть разнообразной в высокой степени, соответственно изменчивой, капризной моде, к тому же каждому по фигуре, по вкусу… Совместимо ли это с конвейером, массовым выпуском? Вопрос не простой, серьезный, и попозже придет время ответить и на него.

А ЕСЛИ СВЯЗАНО? И ДАЖЕ СКЛЕЕНО?.

Можно ли при изготовлении одежды обойтись без иглы и ножниц? Можно, оказывается, даже и без ткацкого станка. Но, естественно, все начинается с нитей. только переплетаться они будут по-другому. Другим спо-сооом: вязанием. Тоже достаточно древним. Сплетать из прутьев корзины или циновки люди научились в незапамятные времена, может быть, раньше, чем ткать. А вот машинное вязание зародилось примерно четыре века назад. Этому предшествует бурное распространение вязания в Европе. Дело нехитрое, научиться может и ребенок — орудия труда для этого понадобятся самые простые: крючок и спицы.

Средневековый хроникер описывает, как в 1559 году французский король Генрих выдавал замуж свою сестру. По этому случаю устроили рыцарский турнир, во время которого кто-то неосмотрительно треснул короля копьем по лбу. Так крепко, что король сразу помер. Это печальное событие не затмило от наблюдательного летописца поразившей его детали: на короле были вязаные шелковые чулки. Значит, такое было в диковинку. Но со второй половины XVI века вязание сделалось обыденным занятием и простолюдинов, и знатных дам во многих европейских странах.

Справедливости ради надо сказать, что на Арабском Востоке интерес к вязанию возник раньше, чем в Европе. Сегодня же ручное вязание распространено повсеместно на земном шаре. Среди массы любителей этого занятия выделяются рекордсмены. Например, одной англичанке удалось за год связать 40 свитеров, 25 жакетов, 22 пальто, 10 детских кофточек, по 2 платья и халата и по 5 пар перчаток и носков. Может быть, эта рукодельница пользовалась какими-нибудь необыкновенными спицами или восседала за домашней вязальной машиной, да еще с программным управлением? Однако, кроме шуток, трудилась она в одиночку и больше думала о деле, а не о рекордах. Другая чемпионка в этом искусстве, удостоенная титула «Мисс Вязание», специализируется преимущественно на свитерах. Выдала за год ни много ни мало 915 единиц. И вдобавок по специальному заказу соорудила две пары суперчулок, шапку размером с зонтик и четырехметровый шарф — все для зябнущего зимой в зоопарке слона…

Двадцать «петель в минуту — такова скорость, достигнутая виртуозами ручного вязания. Между тем еще в конце XVI века, когда вслед за вышеупомянутым Генрихом II и его придворными вязаные чулки начали носить многие граждане, вырвалась вперед мастерица, которая делала не 20, а все 60 петель в минуту. Неустанно, как заведенная. Это была машина, первая на свете вязальная машина, созданная англичанином Вильямом Ли. И его судьба во многом напоминает горькую участь изобретателя челнока-самолета. Не найдя признания у себя на родине, он переселился во Францию. Но так и не дождался ни признания, ни даже повторения единственного экземпляра вязальной, или, как ее назвали французы, трикотажной машины.

Расцвет трикотажного производства в мире приходится на недавнее время — последние десятилетия нашего века. За годы, прошедшие с его середины, выпуск трикотажных изделий в мировом масштабе возрос раз в десять, а то и больше. По прогнозам, в начале XXI века трикотажа, вероятно, будут выпускать не меньше, чем тканей. Для этого есть основательные причины. Производительность оборудования в трикотажном производстве чуть не в пять раз выше, чем в ткацком, а труда — раза в три. Объясняется это просто: соединение нитей происходит сразу, одновременно во многих местах. Тонкие и быстрые иголочки, расположенные одна от другой на расстоянии втрое меньшем, чем толщина букв в книге, иголочки с крючками на конце могут сплести что угодно. Чулки-паутинки — запросто. Заметим, что такое вряд ли бы удалось даже самой искусной мастерице ручного вязания.