Почему маму всё достало

– Нет, – со вздохом сказала Ханна. – У мужчин все по-другому. Вы не стареете так быстро, как женщины. Просто у вас кое-где седина мелькнет и мышечный тонус не такой, как прежде, и, несмотря на это, люди скажут про мужчину: «Он заматерел», а про женщину: «Она сдала». Вот такая несправедливость! Так еще нам, женщинам, надо пережить менопаузу, как будто ежемесячных страданий в течение тридцати с лишним лет было недостаточно! Я уж не говорю про рождение детей…

– Господи, – пробормотала я. – Может, мне стоит прислушаться к совету Колина и Сэма и вернуться в большой спорт. Именно теперь, пока я еще не старая высохшая кляча, для которой любовь и страсть – это позабытые мимолетные наваждения, пока я окончательно не превратилась в свою мамашу и моим единственным утешением на старости лет не стал какой-нибудь Джеффри Второй.

– ДА ЛАДНО, ЧТО, ПРАВДА? – в унисон воскликнули Колин и Сэм.

– А почему бы и нет! – ответила я. – Подозреваю, что Саймон уже давно туда вернулся. Он тут недавно в инсте запостил фотки, на которых два бокала, так что он уже точно вернулся в большой необузданный секс и тренируется с какой-нибудь горячей штучкой в таких позах, которые даже и не были еще изобретены во времена, когда мы читали о позе недели в журнале «Добрые советы».

– Саймон с кем-то встречается? – удивилась Ханна. – Он совсем стыд потерял?

– Не уверен, что фото с двумя бокалами – бесспорное доказательство того, что он двигает все, что двигается, – заметил Сэм.

– Это было не одно фото, а несколько, и на одном из них был коктейль Космополитен. Какие тебе еще нужны доказательства? – спросила я.

– Сколько всего фотографий? – спросил Колин.

– Ну, всего две, – призналась я. – Вчера ночью я опять втихаря проверяла его инстаграм. А сколько тебе надо? Я вообще-то надеялась, что он по крайней мере из приличия поскучает по мне немного, но ему, видимо, не до скуки. Да пошел он! Может, мне повезет и мне подвалит счастье в последний раз, прежде чем все окончательно обвиснет и пожухнет. Уже сейчас дети мне постоянно намекают на забывчивость и раздражительность как симптомы климакса. Мне наплевать на их колкости, но я действительно иногда сильно отекаю, и это удручает.

– Мои тоже меня шпыняют, – пожаловалась Ханна. – Мне кажется, что у меня климакс не за горами, и у меня все как отрезало.

– Офигеть, что, правда? Хоть какое-то облегчение, полагаю.

– Отрезало что? – спросил Колин в замешательстве.

– Перестала курить? Завязала с грибами? Бросила шпилиться? – перебирал варианты Сэм.

– Да нет же, месячные у нее прекратились! – резко сказала я. – Просто прекратились без всяких ночных приливов, бесконечного потения и прочих прелестей менопаузы? Тебе еще повезло, Ханна, ты легко отделалась. Я читала, что зачастую этому предшествуют месяцы, а то и годы кровотечений, пока фонтан не иссякнет! И как ты себя чувствуешь?

– Вообще-то неплохо, – ответила Ханна. – Пару месяцев ничего не было, может, еще все вернется, но не скажу, что я по ним так уж скучаю.

– А ты не чувствуешь, что как будто у тебя внутри все пересыхает и скукоживается? – поинтересовалась я.

– Вовсе нет! И если не обращать внимания на колкости детей по поводу вздутия живота и газообразования, ничего такого ужасного со мной не происходит, – беззаботно ответила Ханна.

– Конечно нет, может быть, тебе еще очень далеко до климакса. Может, ты просто залетела, – небрежно заметил Колин.

Ханна аж поперхнулась своим совиньоном.

– Скажешь тоже! Ничего я не залетела. С чего ты взял такое?

– Месячные прекратились, люди говорят, что у тебя живот округлился… Дорогуша, я слабо разбираюсь в женской анатомии, но даже я могу сложить одно с другим и догнать, что не исключена такая возможность. Такое случается сплошь и рядом. Толпы женщин считают, что у них менопауза, а у них залет.

– Но мне сорок пять, – прошептала Ханна в ужасе, – я слишком старая.

– Чери Блэр тоже было сорок пять, когда она родила своего последнего ребенка, – вставил Сэм услужливо.[1]

– Да, но у нее был целый штат помощников. Я не могу себе позволить забеременеть. Просто не могу. Эмили уже пятнадцать – если я сейчас рожу, все будут думать, что на самом деле мать этого ребенка – Эмили, а я прикрываю ее и выдаю его за своего.

– Не думаю, что люди до сих пор в такое верят, – сказала я.

– Еще как верят, – настаивала Ханна. – Помнишь, как в сериале «Жители Ист-Энда» Кэт Слейтор оказалась матерью Зои, а не ее сестрой?

– Да, но даже этот сюжет был актуален давным-давно, – заметил Сэм. – Я уверен, что люди не посчитают Эмили падшей женщиной, если у тебя сейчас родится ребенок.

– А Чарли заводил когда-нибудь разговор о детях? – спросила я.

– Мы с ним решили, что мы слишком старые, чтобы начинать весь этот кошмар заново, – с нотками паники в голосе проговорила Ханна. – Мы же слишком старые для этого. Вы все просто сошли с ума. С какой стати мне быть беременной? Подумать только!

В доказательство абсурдности нашего предположения Ханна демонстративно осушила до дна свой бокал белого вина.