Почему исповедуются короли

– Ее зовут Ангельское Личико, Анжелика. По крайней мере, так она себя называла, когда носила юбки. В бриджах это был Джеймс Фаррагут, ювелир, державший магазинчик на Хеймаркете. По словам… – сэр Генри помолчал, будто подыскивая подходящее существительное, – …персоны, сопровождавшей ее… его, они просто шли по аллее, когда неизвестный мужчина нагнал их сзади, ударил Фаррагута ножом в спину и затем убежал.

– Фаррагут мертв?

– О да. Похоже, он умер почти мгновенно.

Себастьян сделал несколько шагов и присел на корточки возле мертвеца. Среднего роста, стройный, слегка вьющиеся темные волосы и тонкокостное лицо с волевым подбородком. Нет, этого человека Себастьян никогда раньше не видел.

– С чего вы взяли, что меня это может заинтересовать?

– Та… персона, гулявшая с жертвой, высказала такое предположение.

Поднявшись на ноги, Себастьян направился туда, где все еще сидел Лашапель.

Французский придворный проявил отчаянную храбрость, сражаясь против сил Революции, но убийство друга явно затронуло его очень глубоко.

– Вы в порядке?

– Да. – Серена подняла голову и горестно вздохнула. – О Боже, это моя вина. Ангел мертва из-за меня.

Себастьян присел на скамейку рядом с ней.

– Что вы здесь делали?

Призрак улыбки коснулся накрашенных губ придворного.

– Кобелировали, конечно. Сюда наведываются здоровенные гвардейцы.

Кобелировали. Себастьян слышал, как то же самое называли «цеплять» или «шпилить». Он сказал:

– Холодновато сегодня, не так ли?

Серена пожала плечами.

– Холод отбивает охоту у сволочей, работающих на «Общество по борьбе с пороком».

Уставившись на залитый туманом парк, Себастьян спросил:

– Почему вы вините себя за смерть Анжелики?

Серена не сводила глаз с распростертого тела подруги.

– Она замерзла. И я одолжила ей свою меховую накидку. Эта накидка приметная… меня все по ней узнают. Думаю, тот, кто убил Ангела, увидел на ней накидку и решил, что это я.

Себастьян присмотрелся к мертвому ювелиру с Хеймаркета. В темноте, да к тому же в тумане Анжелику легко можно было принять за французского придворного. И все же…

– Думаете, но не знаете наверняка.

– А по-вашему? Просто совпадение?

Себастьян покачал головой.

– Что можете рассказать о мужчине, который ее пырнул?

– Боюсь, не многое. Все произошло слишком быстро. Сначала мне показалось, что он просто подбежал сзади и толкнул Ангела, потому что хам. Знаете, такие иногда попадаются. Но потом она закашлялась, зашаталась и ухватилась за мое платье, чтобы не упасть; мне пришлось ее подхватить. К тому моменту, когда я поняла, что ее зарезали, мужчина, сделавший это, уже исчез.

Глядя вдоль ряда лип, окаймлявших дорогу, Себастьян задумался. Дальше, к югу от парка находилась казарма рекрутов, а к ней примыкал садик на заднем дворе гостиницы «Герб Гиффорда». До сих пор все убитые либо входили во французскую делегацию, либо имели с нею явную связь. Так на кой черт было нападать на Лашапеля?

Вслух он произнес:

– Кто мог хотеть убить вас? Не просто любую молли, а именно вас?

– Честно говоря, я не знаю.

Себастьян всмотрелся в накрашенное лицо придворного.

– Вы сказали магистратам, кто вы… в смысле, кто вы на самом деле?

Серена закатила глаза.

– Шутить изволите? Действительно думаете, что мне следовало назваться? Нельзя забывать, что состоится дознание. Какой наряд посоветуете мне выбрать по такому случаю? Явиться на процедуру как Серена Фокс или как Амброз Лашапель, дворянин, который фланировал по Бердкейдж-уолк в женской одежде? Так или этак, представляете, какой прием меня ждет?!

– Вряд ли любезный.

– Вы хоть знаете, скольких молли до смерти забила лондонская чернь?

– Нет. Но догадываюсь, что число изрядное.

– Угадали.

Наблюдая, как туман течет между темными стволами деревьев, Себастьян чуял запах влажной травы, мокрой мостовой и пролитой крови убитого.

– Если не желаете сказать мне, кто, по вашему мнению, это сделал, то какого черта просили магистрата известить меня о случившемся?

Неожиданная улыбка скользнула по мрачному лицу молли.

– Поразительно, сколь сильное впечатление произвело ваше имя на местных полицейских. Все они быстро сошлись во мнении, что меня следует отправить в ближайшую кутузку. Тогда я случайно произнесла ваше имя, и оно подействовало, как волшебное заклинание. До того я пыталась уговорить стражей порядка обратиться к графу Прованскому, но для них оказалось слишком трудно поверить, что некоронованный король Франции может быть связан с кем-то вроде меня. – Она помолчала. – Очевидно, вам разборчивость в связях не приписывают.

Не заостряясь на подозрении, что его имя использовано отнюдь не случайно, Себастьян встал и сказал:

– Предлагаю вам какое-то время избегать темных парков и аркад, а на крайний случай носить с собой пистолет и не терять бдительности. Если вдруг надумаете, кто заинтересован покончить с вами, то знаете, где меня найти.

Уже поворачиваясь к сэру Генри, он вдруг вспоминал загадочные речи леди Жизель на вчерашнем суаре у герцогини Клейборн. И задержался.

– Что вы можете рассказать о Темной графине?

Серена откинулась на спинку скамьи.

– Боже милостивый! А она-то здесь причем?