Читаем Почему языки такие разные полностью

Надо сказать, что почти ни в одной стране Африки местные языки не являются государственными — исключение составляют, пожалуй, лишь Танзания (с языком суахили) и Сомали (с языком сомали афразийской семьи). Более того, в Африке не так уж много языков являются письменными. Вообще говоря, для этого есть свои причины, которые мы с вами отчасти обсуждали в третьей главе. Здесь хотелось бы только обратить ваше внимание на ту разницу, которая обнаруживается между ролью европейского языка на западе Африки (в бывших французских колониях) и на ее востоке и в центре (в бывших английских колониях).

Дело в том, что французы обычно заставляли изучать свой язык — во всех колониальных школах он преподавался с первого класса в обязательном порядке. Англичане же в начальной школе для обучения использовали местные языки и только потом, уже минимально образованных людей, то есть людей с законченным начальным образованием, которые добровольно соглашались учиться дальше, учили английскому. Если сравнить, что из этого получилось, картина окажется очень интересная. Во-первых, в английских колониях лучше развивались местные языки — например, на многих из них издаются газеты, а на таких крупных, как суахили или хауса, есть даже своя литература; во французских — дело обстояло гораздо хуже: не было не только литературы и газет, но даже и письменности местные языки в подавляющем большинстве не имели.

С другой стороны, сам французский язык сохранился в Африке много более близким к своему исходному европейскому варианту, чем английский. Некоторые же варианты английского превратились в особые языки — так называемые креольские. Что же это такое?

Знаете, бывают случаи, когда человеку приходится общаться с иностранцем, а времени на изучение языка у него нет. Тогда общение происходит на так называемом "ломаном" языке, или пиджине, — типа "твоя-моя-понимай-нет". Между тем такая ситуация может возникать не случайно, в жизни одного человека, а вынужденно и с целыми группами людей. Очень часто это бывает, когда хозяева общаются с рабами на своем языке или когда европейцы приезжают торговать с народом, говорящим на неизвестном им языке. При таком общении обломки слов соединяются как бы на живую нитку, а грамматики такие полуязыки, конечно, никакой не имеют. Но потом какие-то из этих языков "на скорую руку" могут — при благоприятных условиях — вдруг начать развиваться дальше: представьте себе, рабов из разных мест свезли на остров, другого общего языка, кроме пиджина, у них нет, приходится приспосабливать его всё к новым и новым потребностям. А если в их семьях рождаются дети, то этот язык становится их родным, и с этого момента он уже перестает быть пиджином и называется креольским. Это полноценный язык, только утративший всю грамматику своего языка-предка.

Так вот, в результате разной африканской политики французов и англичан оказалось, что креольских языков на английской основе очень много, а на французской основе — нет в Африке ни одного (хотя за ее пределами такие языки кое-где изредка встречаются, — например, на острове Гаити в Карибском море); что касается португальского, то такой креольский есть только один — на островах Зеленого Мыса у западного побережья Африки.

<p>4. Австралия и Новая Гвинея</p>

Особенности Австралии связаны прежде всего с ее удаленностью от других стран и континентов — вспомните знаменитых сумчатых животных, которые, кроме как в Австралии, почти нигде в мире не встречаются. И языки австралийские тоже не похожи на другие языки мира. По крайней мере, родственников им пока не нашлось. Всего в Австралии около двухсот языков; многие из них сейчас уже на грани исчезновения — на них говорит не больше нескольких сотен человек. Родство различных групп этих языков между собой тоже не доказано, так что сейчас в Австралии насчитывается больше десяти разных языковых семей. Главная и самая многочисленная из них одна — это семья пама-ньюнга; языки этой семьи занимают и наибольшую территорию, причем прежде всего север и восток континента. Что это за языки, с точки зрения типолога? Они эргативные и агглютинативные (об особом эргативном падеже мы говорили в пятой главе, в разделе о падежах, а о том, какие языки называются агглютинативными, сказано в шестой главе книги). В них есть суффиксы и почти нет префиксов. Есть, как и в африканских языках, согласовательные классы, но немного — обычно не больше четырех-пяти. Иногда встречается инкорпорация (а что такое инкорпорация, написано тоже в шестой главе). Самый знаменитый язык этой семьи — язык дирбал. Описывая его, британский лингвист Ричард Диксон создал образцовую грамматику экзотического языка (ее знают все типологи мира); язык дирбал был исчерпывающе описан им лет двадцать назад, а потом… исчез.

Сейчас в Австралии создан целый институт изучения аборигенов, так что можно надеяться, что в скором времени мы узнаем не только о языке дирбал, но и о многих других интересных языках Австралии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Популярная лингвистика

Почему языки такие разные
Почему языки такие разные

Человеческий язык — величайший дар природы! Ему мы обязаны возможностью общаться, передавать свои мысли на расстоянии. Благодаря языку мы можем читать книги, написанные много веков назад, а значит, использовать знания, накопленные нашими предками, и сохранять наши знания для будущих поколений. Без языка не было бы человечества!Сколько языков на земле, как они устроены; как и по каким законам изменяются; почему одни из них — родственные, а другие нет; чем именно отличается русский язык от английского и других языков, а китайский от японского; зачем глаголу наклонение и вид, а существительному падежи?На эти и другие вопросы дает ответы современная лингвистика, с которой популярно и увлекательно знакомит читателя автор книги — Владимир Александрович Плунгян, известный лингвист, член-корреспондент РАН.

Владимир Александрович Плунгян , Владимир Александрович Плунгян

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки