Читаем Почему языки такие разные полностью

В этом отрывке перечислено двенадцать народов из числа коренных жителей Америки. Конечно, двенадцать — это ничтожное число по сравнению со всем языковым многообразием индейских языков; тем не менее давайте посмотрим, что же это за языки. Некоторые названия даны в "Песни…" в устаревшей транскрипции — мы с вами будем пользоваться новыми, принятыми сейчас. Итак, язык чоктав, или чокто, — представитель семьи галф (Мексиканский залив), куда входят, кроме того, такие языки, как чикасо, мускоги и семинол (да-да, Оцеола — вождь семинолов говорил на том самом языке!). Языки команче и шошонский входят в юто-ацтекскую семью (Мексика и юг США), то есть воинственные команчи — дальние родственники знаменитых ацтеков (другие языки этой группы: юте, хопи, луисеньо, ацтекский/науатль, папаго, тарахумара, каита, кора, уичоль). Языки омаха, мандан, дакота — все члены семьи сиу (центральные и западные районы США; туда же входят еще языки айова, ассинибойн и виннебаго). Языки гурон и могавк входят в ирокезскую семью (район Великих озер; другие языки этой семьи — онондага и чероки). Делавэр, блэкфут (Бунин перевел название этого народа буквально: черноногие) и оджибваалгонкинские языки (центр и восток США; к этой семье принадлежат еще языки кри, меномини, фокс и вымерший могиканский — помните повесть "Последний из могикан" Фенимора Купера?). Наконец, язык пауни — один из каддоанских языков (вместе с языком каддо; это — близкие родственники ирокезов).

Следовательно, в этом отрывке упомянуто двенадцать языков шести разных семей. Попробуйте в качестве эксперимента представить себе Владыку Жизни, раскуривающего свою трубку, скажем, в России, — вам будет довольно трудно с ходу назвать двенадцать разных языков, да еще и представителей шести разных семей (а не групп и подгрупп!), да и чтобы собраться вместе, таким народам придется проделать немалый путь. Между тем индейские племена собирались вместе именно затем, чтобы положить конец взаимной вражде, — а стало быть, эти народы не могли не знать друг друга, раз они воевали. И ведь это далеко еще не все языки, которые мог упомянуть поэт: называя другие (тоже далеко не все) языки этих семей, я перечислил еще по крайней мере двадцать языков — так что можно было бы усложнить наш эксперимент и попробовать собрать не двенадцать, а тридцать-тридцать пять языков России. Но ведь это даже не все семьи индейских языков, семей тоже много больше: здесь совсем не были упомянуты распространенные на Тихоокеанском побережье США и Канады салишские, вакашские, наконец, апачские языки (из большой семьи на-дене — говорящие на языках на-дене, как считается, пришли в Америку из Азии одними из последних), языки пенути и многие другие.

Семьи североамериканских индейских языков совершенно разные (хотя многим из них свойственна инкорпорация и сложные чередования) — помните, мы говорили, что языки разных индейцев в целом отличаются друг от друга гораздо сильнее, чем культура разных индейцев. И буквально о каждой из семей можно было бы сказать что-то замечательное.

Ну, например, апачские языки. Среди них есть такой язык, как навахо. Это самый крупный язык индейцев Северной Америки и вполне живой: сейчас на нем говорят около ста сорока тысяч человек, то есть примерно столько же, сколько на калмыцком (около ста пятидесяти шести тысяч по переписи 1989 года), тувинском (около двухсот тысяч по переписи 1989 года), и лишь немногим меньше, чем на исландском (около двухсот пятидесяти тысяч).

Ирокезские языки — не очень многочисленные, но, безусловно, одни из самых знаменитых языков Северной Америки, а самый знаменитый из них, наверное, язык чероки. Именно для этого языка индеец по имени Секвойя (не знавший английской грамоты!) изобрел особую письменность в XIX веке.

Что же касается алгонкинских языков, то многие из говорящих на них индейцев жили на побережье Атлантического океана и оказались первыми из индейских племен, с которыми встретились европейцы. Именно из этих языков во все языки Европы попали слова, описывающие быт индейцев: вигвам, мокасины, тотем, томагавк и др. Понятно, что далеко не во всех индейских племенах жилище называлось словом вигвам — ирокезы, апачи, сиу и другие не-алгонкины, конечно, называли его иначе.

Надеюсь, что теперь вы получили некоторое представление о действительном разнообразии индейских языков и их, так сказать, "плотности" — ведь территория Северной Америки, в общем, не такая уж большая. Напомним, что кочевые индейские племена и расположены на карте будут совершенно неупорядоченно — это создает еще более впечатляющую языковую картину региона.

Перейти на страницу:

Все книги серии Популярная лингвистика

Почему языки такие разные
Почему языки такие разные

Человеческий язык — величайший дар природы! Ему мы обязаны возможностью общаться, передавать свои мысли на расстоянии. Благодаря языку мы можем читать книги, написанные много веков назад, а значит, использовать знания, накопленные нашими предками, и сохранять наши знания для будущих поколений. Без языка не было бы человечества!Сколько языков на земле, как они устроены; как и по каким законам изменяются; почему одни из них — родственные, а другие нет; чем именно отличается русский язык от английского и других языков, а китайский от японского; зачем глаголу наклонение и вид, а существительному падежи?На эти и другие вопросы дает ответы современная лингвистика, с которой популярно и увлекательно знакомит читателя автор книги — Владимир Александрович Плунгян, известный лингвист, член-корреспондент РАН.

Владимир Александрович Плунгян , Владимир Александрович Плунгян

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки