Почему языки такие разные

Например, лингвисты и историки сейчас думают, что после образования Русского государства (IX–XII века) диалектов на его территории постепенно становилось меньше и они становились более похожими друг на друга. Это была «объединительная» эпоха. К концу ее язык на территории Русского государства стал более однородным. Да и сейчас, надо сказать, современный русский язык на удивление однороден — особенно если подумать о том, на какой большой территории он распространен. Русские диалекты по степени отдаленности от литературного языка нельзя даже сравнивать с итальянскими или немецкими — этими европейскими «рекордсменами» по части разнородности и раздробленности.

Вместе с тем и в истории Русского государства были периоды большей раздробленности. Самый значительный из них наступил после монгольского нашествия и последовавших за ним изменений в судьбе самых разных народов и государств. Именно в это время (XIII–XIV века) окончательно оформилось новое разделение объединенного и «выровненного» до этого языка — на русский, украинский и белорусский. Большинство современных русских диалектов начали формироваться тогда же. А древние диалекты, существовавшие до «объединительной» эпохи, успели к тому времени исчезнуть. Например, в Новгороде в древности говорили на таком языке, который отличался от соседних гораздо сильнее, чем современные новгородские диалекты отличаются, например, от современных среднерусских. Это стало ясно после исследований новгородских берестяных грамот, сохранивших для нас множество образцов подлинной речи людей двенадцатого и последующих веков.

При образовании единого государства различия между диалектами на его территории всегда сглаживаются. Образуется единый язык, как часто говорят, наддиалектная норма. Но при распаде государства прежние различия могут ожить и дать начало нескольким разным родственным языкам. Здесь почти всё зависит не от языка, а от условий, в которых он развивается.

Интересно, к какому периоду ближе всего наша современная эпоха? Наверное, всё же она больше похожа на период объединения: слишком многое сейчас помогает разным людям поддерживать друг с другом контакт, даже если они сами к этому не очень стремятся. Впрочем, на этот вопрос мы сможем с уверенностью ответить только лет через двести.

4. Социолингвистика

До сих пор мы говорили о языках и государствах, как если бы дело всегда обстояло так: в одном государстве — только один язык (не считая его диалектов, конечно). Но такого почти никогда не бывает. На одной и той же территории обычно «сосуществуют» (причем, к сожалению, далеко не всегда мирно) много десятков разных языков. И в их сосуществовании, в их влиянии друг на друга тоже есть определенные закономерности. Их изучает особая отрасль лингвистики — социолингвистика. Вы помните, что современная лингвистика очень молодая наука: современным методам изучения родства языков — чуть более двухсот лет, изучения грамматики языков — немногим менее ста (конечно, не надо забывать, что и в прошлом — например, в античности или в Древней Индии — возникали замечательные догадки об устройстве языка). Но социолингвистика — еще моложе: пристально изучать влияние языков друг на друга лингвисты стали всего около сорока лет назад (хотя, конечно, и здесь у них были предшественники — ведь в науке почти ничего не возникает «на пустом месте»).

В сущности, социолингвистика возникла из нескольких очень простых (на первый взгляд) вопросов.

Вспомним наш придуманный эндорский язык. Мы можем изучать его структуру, его грамматику. Мы можем написать о том, что нам удалось узнать, целую книгу, и она так и будет называться: «Грамматика эндорского языка». Мы можем сравнивать грамматику этого языка с грамматиками других языков. (Об этом мы еще будем говорить во второй части книги.) Это значит, что мы займемся «обычной» лингвистикой (ее еще иногда называют внутренней лингвистикой — наверное, потому, что она изучает язык как бы «изнутри», его скрытые пружины, внутреннее устройство). Мы можем, кроме того, пытаться выяснить, есть ли у нашего языка родственники, в какую группу и семью он входит, как давно он отделился и начал существовать как самостоятельный язык. Всё это будет значить, что мы занимаемся исторической лингвистикой (или сравнительной — потому что мы сравниваем историю разных языков; впрочем, чаще всего такую лингвистику называют на всякий случай сразу сравнительно-исторической). О проблемах исторической лингвистики мы говорили в первой и второй главах.