Почему я?

— Это люди из ФБР, Клопзик, — пояснил Мэлоуни. — Агенты Закари и Фридли. Давай проходи и заканчивай валять дурака.

Нерешительно Клопзик продвинулся вперед, чтобы Каппеллетти мог войти и Леон за ними закрыл дверь. Затем Бенджи замер и, моргая, просто ждал.

— Ты все сделал хорошо, — сказал ему инспектор. — Мы зафиксировали каждое слово. Это не твоя ошибка, что касаемо того проклятого радио сигнала. Ты наверное обрадуешься тому, что мы отбуксировали машину того сукина сына и влепили штраф за небезопасное вождение, чтобы «отвести душу».

— Они убьют меня, — голос Клопзика прозвучал как звук застегиваемой молнии.

— Нет, этого не произойдет, Бенджи, — заверил Каппеллетти и обратился к Мэлоуни: — Я обещал ему защиту департамента.

— Ну, конечно, — ответил инспектор.

— Но на этот раз мы действительно должны ее предоставить.

Мэлоуни сдвинул брови:

— Тони, о чем ты говоришь?

— Сейчас мы имеем дело не с одной бандой или полудюжиной бывших соучастников, разыскивающих парня. Каждый профессиональный мошенник в Нью-Йорке ищет Бенджи Клопзика. (Клопзик застонал). Если они найдут его, то никогда больше не доверятся Департаменту Полиции.

— А-а, — понял Мэлоуни. — Я понял, что ты имеешь в виду.

Закари, который сидел устойчиво, как и подобает агенту ФБР произнес:

— Конечно, у бюро имеется большой опыт и знания в этой области: новые удостоверения личности, работа, новая жизнь в абсолютно другой части страны. Мы…

— Нет! — закричал Клопзик.

Мэлоуни взглянул на него:

— Тебе не нужна помощь?

— Только не от ФБР! Эта их программа — это просто отсрочка приговора! Каждый, кому ФБР выдало новые документы, узнавал, что будет похоронен под новым именем.

— Не теперь, — обиделся Закари в лице всего бюро. — Я признаю, у нас существовали некоторые проблемы, иногда, но не нужно преувеличивать.

Мэлоуни покачал головой. По страдальческому лицу Клопзика было видно, что его не разубедить:

— Хорошо, Клопзик. Чего ты хочешь?

— Я не хочу уезжать из Нью-Йорка, — страх Клопзика пошел на спад. — Зачем мне другие места? Там даже нет метро.

— Что ты хочешь?

— Пластическую операцию, — Клопзик так быстро произнес это, что стало понятно, решение было обдуманным. — И новое имя, документы — водительское удостоверение и так далее. И хорошую спокойную работу с приличной оплатой и чтобы на ней не сильно перетруждаться — может в Департаменте озеленения. И еще, я не могу вернуться на прежнюю квартиру, так что, мне необходимо новое жилье с регулируемой арендой и новая мебель, цветной телевизор… и посудомоечная машина!

— Клопзик, — сказал инспектор, — ты хочешь остаться в Нью-Йорке? Прямо здесь, где тебя разыскивают?

— Конечно, Фрэнсис, — ответил вместо него Каппеллетти. — Я думаю, это неплохая идея. Нью-Йорк — это последнее место, где его будут искать. В любом другом месте он будет как белая ворона.

— Он и есть белая ворона, — поправил Мэлоуни.

— Как бы то ни было, я думал о переменах, — признался Клопзик присутствующим. — Дела вышли из-под контроля.

— Это все? — уточнил Мэлоуни.

— Нда, — сказал Бенджи. — Только я не хочу быть Бенджи больше.

— Нда?

— Нда. Хочу быть …а-а…Крейгом!

Инспектор вздохнул:

— Крейг.

— Нда, — и как ни странно Клопзик улыбнулся. — Крейг Фитцгиббонс.

Мэлоуни посмотрел на Тони Каппеллетти:

— Выведите отсюда мистера Фитцгиббонса.

— Пойдем, Бенджи.

— И, и, — добавил Клопзика, сопротивляясь дергающей его руке Тони и устремив глаза с дикой надеждой на инспектора, в которых читалась большая чистая и неожиданно осуществимая мечта — и скажите пластическому хирургу, я хочу выглядеть, как Дастин Хоффман!

— Уведите его, — приказал инспектор Тони Каппеллетти, — или я начну пластическую операцию прямо сейчас.

На этом разговор закончился; Клопзик добился своего. Измученный, но удовлетворенный и сытый, позволил себя увести.

В наступившей тишине после ухода Клопзика/Фитцгиббонса, Мэлоуни мрачно взглянул на Закари и Фридли:

— Тому Дортмундеру предстоит ответить за многое.

— С нетерпением жду момента, когда смогу допросить его, — произнес Закари, который неправильно воспринял слова инспектора.

— О, я тоже, — сказал Мэлоуни.

— Главный инспектор, нет же никаких сомнений, что это он? — спросил Фридли.

Мэлоуни посмотрел на него неодобрительно:

— Сомнение? Дортмундер сделал это. И никаких иных вариантов.

— Нет, я имею в виду, что мы поймаем его.

Напряженный рот Мэлоуни медленно растянулся в улыбке:

— По предварительным оценкам в настоящее время четыреста тысяч мужчин, женщин и детей в городе Нью-Йорке разыскивают Джона Арчибальда Дортмундера. Не волнуйтесь, мистер Фридли, мы найдем его.

38

— Я покойник, — произнес Дортмундер.

— Ты вечный пессимист, — поправил Келп.