Почему я не люблю дождь

Парящее над миром сознание накрыла запоздавшая волна боли. Накрыла, сминая в ком невыносимого страдания. Но это было уже не важно, ибо вспыхнула внутри девшалара рожденная волей леди Кай фигура, а мир из яркого, переливающегося миллионом тонов и оттенков, стал серым как старая, давно выцветшая гравюра.

Из этих растаявших красок Осси черпала темную, густую как зимняя ночь силу, пытаясь удержать ее в себе и не выплеснуть раньше времени, а перстень с оскаленным черепом, все тянул и тянул краденную жизнь, подпитывая и заливая ею доверху. Осси чувствовала, что начинает тонуть. Что мир начинает вращаться, схлопываясь в малую серую точку где-то далеко внизу, что одна за другой лопаются от невероятного натяжения нити, удерживающие ее здесь, и что еще немного и мир качнувшись оторвется от нее и поплывет, истаивая в предвечной темноте, а она останется совсем одна, повисшая в пустоте между жизнью и смертью.

И тогда она закрыла глаза и выплеснула, все что скопилось в ней вниз. Туда, где мерцал крошечной искрой в стремительно густеющих сумерках несломленный и непобежденный хилависта. Туда, где замерло в плену серой радуги страшное порождение Аулы, восставшее из дальних ночных пределов.

Полыхнуло так, что на мгновение в целом мире не осталось ни красок ни тьмы. Откатилась назад зависшая было над некрополем ночь, истаяли тени, и не стало больше иных цветов кроме белого…

В небе над пятой Ступенью смешались в чудовищной пляске волны чистого света и без устали лупящие в одну точку молнии, изрыгаемые умирающим девшаларом. Одна за другой они били ввысь – туда, где только что парила душа леди Кай. Туда, откуда излилась на мертвую площадь чистая сила жизни. Били, но не могли причинить никакого вреда маленькой хрупкой фигурке, что валялась изломанной куклой очень далеко от разбитой гробницы.

Осси Кай изувеченная, окровавленная, но победившая смотрела, как корчится в последних судорогах раздавленная ею смерть и улыбалась.

А потом все стихло.

Истаял свет. На опустевшую площадь тихо, как самое легкое перышко, легла ночь, и последнее, что увидела леди Кай, перед тем как открывшийся рядом портал затянул ее, зашвырнув на дальний край света, была огромная полная луна, взошедшая над древней и вечной Аулой. И окружали ее волшебно красивые, безумно далекие, посеребренные светом горы облаков…

– Ну, и чего теперь делать думаешь? – Неповторимый и ни с чем несравнимый скрип хилависты, к которому привыкнуть было невозможно, хоть всю вечность рядом проведи, прервал воспоминания и самым грубым образом вернул к действительности.

А действительность была самая, что ни на есть, неприглядная. Мало, что мокрая и холодная, так еще и нога была сломана. Было жутко больно и до соплей обидно. И это притом, что Хода еще не оклемалась, да и не скоро, наверное, оклемается, а целитель остался у Иффы. Вспомнив торговца мертвецами Осси невольно улыбнулась: интересно как он там?..

Хода, впрочем, не сильно тут помогла бы, а, вот, без целителя Осси было никак не справиться – ее знаний и умений максимум на головную боль хватало. Или на не сильно глубокую рану, на худой конец… А перелом, да еще такой… это вряд ли.

Осси скривилась и покачала головой:

– Не знаю. Просто ума не приложу.

Зашипел, рассерженной змеей факел, и заметалось, пытаясь увернуться от стекающей откуда-то с потолка воды, пламя.

– Неудачно оно как-то получилось…

– Да, уж… – хилависта подкатил поближе и уставился на жуткую рваную рану. – Здорово тебя приложило.

– Здорово, – кивнула Осси. – Это когда он лапой меня … Я тогда о плиту ударилась.

– Плохо ударилась, – хмыкнул хилависта. – Головой надо было. Ей бы хуже не стало, а ходить бы смогла. А так… что мне теперь с тобой делать?

– Не знаю… – пожала плечами Осси. Положение действительно хреновое было. Поэтому даже хамский Ташуров выпад без внимания оставила. – Надо Ходу ждать, пока в себя придет. Может она что сможет…

– Ходу? – Ташур оторвался от созерцания торчащего из раны обломка кости и с сомнением посмотрел на Осси. – Эдак у нас никакой колбасы не хватит, пока мы ее ждать будем. Ты-то ведь, небось, от колбасы не откажешься?

– Не откажусь, – вздохнула Осси.

И действительно, от одного только упоминания, рот тут же наполнился слюной, и аж голова закружилась.

– Так я и думал, – сокрушенно буркнул Ташур. – Нет, Ходу нам ждать никак нельзя… Да и что она, твоя Хода сможет? Она, что кости сращивать умеет?

Осси мотнула головой.

– Вот видишь: не умеет… Так, на кой ее ждать?

Осси пожала плечами:

– Не знаю. Может, подскажет чего… Придумает…

– Ага, придумает, – усмехнулся Ташур. – Пока все, что она придумала – это очень вовремя вырубиться… А ты? Ты сама-то чего-нибудь можешь?

– Чего? – Не поняла Осси.

– Ну откуда я знаю чего… – разозлился хилависта. – Ногу свою вылечить. Или новую вырастить.

– Нет, – вздохнула Осси. – Новую не могу.

– Жаль, – хилависта задумался. – Нет, правда, жаль. Новую-то – оно всяко лучше… – И снова задумался.

На этот раз надолго.