Почему это произошло? Почему именно со мной? Почему именно сейчас?

«Когда развелись мои родители».

«После сердечного приступа, случившегося у отца».

«Когда родилась моя умственно неполноценная сестра».

«Год, в который умер мой брат».

«Когда у нас сгорел дом, и мы потеряли все».

«Когда я узнал, что у меня диабет».

В процессе последующего обсуждения многие ученики открыто говорили о том, что сложные времена научили их проявлять ответственность, терпение, понимание, сострадание и ценить то, что у них есть.

В этом классе учился и мой сын, и я была удивлена, когда он рассказал мне о мудрости, которую продемонстрировали эти молодые люди. Большинство событий, которые, на их взгляд, способствовали их взрослению, родители этих подростков обязательно постарались бы предотвратить, защитить от них своих детей, если бы только могли это сделать. Означает ли это, что эти благонамеренные родители в таком случае приостановили бы взросление своих детей? Возможно – по крайней мере, на какое-то время. Но если бы жизнь была слишком простой, слишком комфортной, эти молодые люди нашли бы – или создали – другие проблемы, которые необходимо было преодолеть. Проверка своих сил, самовыражение, принудительное ускорение собственного роста столь же естественны для подростков, как умение ходить и говорить для малышей или конструирование жизни, полной испытаний, для души.

Ни один ребенок не научится ходить, ни разу не упав, или говорить так, чтобы его сразу же все понимали. Если бы мы предотвратили каждую шишку и царапину, которые в результате помогают ребенку уверенно держаться на ногах, и каждую ошибку в произношении на пути к правильной речи, мы бы просто помешали ребенку овладеть этими навыками. Дети гораздо лучше справляются с раздражением, вызванным их собственными ограничениями и ошибками, чем с раздражением от того, что им запрещено признавать эти ограничения и раз за разом преодолевать их.

Однако мы способны вынести наблюдение за трудностями, которые переживает наш ребенок (или даже получить от него удовольствие), потому что мы знаем, что ребенок учится. Но мы ничего не знаем о том, как подростки справляются с проблемами, связанными с сексом, наркотиками или насилием. Борьба с большинством других жизненных трудностей тоже не всегда заканчивается с предсказуемым результатом. Зато предостаточно страшных историй, и мы боимся за себя и за своих близких, поэтому изо всех сил стараемся их контролировать, защитить и предотвратить те самые события, которые их души в своем нынешнем воплощении намеренно ищут или создают.

Зависимость как путь к трансформации

Я много лет работала на разные некоммерческие организации, оказывавшие услуги в области терапии зависимостей, и за это время узнала, насколько привлекательной была идея предотвращения неприятностей и для обычных людей, и для тех, кто нас финансировал. Но чем дольше я работала этой области, тем меньше верила в то, что зависимость можно предотвратить. Подобное предотвращение всегда подразумевало обучение и рациональный подход к человеку, чье поведение считалось рациональным, и к самой зависимости, представлявшейся линейным, предсказуемо развивающимся процессом, который можно контролировать и которым можно управлять. Однако я заметила, что некоторые из тех самых людей, которые обладали наиболее полной информацией о той или иной зависимости, сами страдали от зависимости, связанной со сферой своей профессиональной деятельности, в области своей же компетенции. Врачи, медсестры и фармацевты часто страдают от наркотической зависимости; специалисты по правильному питанию и диетологи переедают; профессионалы в банковской сфере, бухгалтеры и специалисты по управлению финансами безудержно тратят деньги и залезают в долги; психологи, которые подобно мне помогают другим людям решить проблемы в отношениях, сами страдают от созависимости. Снова и снова я сталкивалась с примерами, когда профессиональная специализация человека соответствовала его зависимости, идеально отражая внутреннее состояние, которое и в самом деле было излюбленной темой, лейтмотивом этого человека. И тогда я поняла, что каждый из нас, чья карьера и зависимость таким образом совпадали, на самом деле стремится, – возможно, сам того не осознавая, – изучить эту тему во многих ее проявлениях. Эти исследования, по сути, становятся нашей жизненной задачей.