Почему Америка наступает

Еще разок: из чего составляется цена нефти? Во-первых, из прибыли нефтяной компании. Именно во-первых, потому что не было бы прибыли – никто б этим не занимался. Затем из затрат нефтяной компании. Из затрат на материалы, энергию, транспорт, рабочую силу. Из отчислений владельцу месторождений – если они не принадлежат нефтяной компании. Где-то такие отчисления делаются по фиксированной ставке от объема добытого, где-то разовым платежом (то есть месторождение фактически покупается), иногда взимается налог с прибыли.

Но есть статья расходов, не поддающаяся простому расчету, но волевому регулированию – мало какие издержки можно увеличивать или уменьшать подобным образом.

Речь идет об инвестициях в будущую деятельность компании. Ни одна крупная корпорация не допускает падения в перспективе; уж не знаю, кто за этим следит – акционеры, совет директоров, владелец – но все корпорации работают на будущее. Ведут разведку сами или нанимают геологоразведчиков – но порядки там, насколько известно, не менее железные, чем в Госплане СССР. К моменту исчерпания одних нефтяных приисков должны быть наготове другие. Возможно, не все нефтедобытчики придерживались этих правил или не всем удавалось. Но такие разорились и ушли из бизнеса давно, еще в первой половине ХХ-го века.

Так вот по данным исследования «Голдмен и Сакс» 1999-го г., о котором говорил Стив Дашевский, аналитик корпорации «Атон», именно эта инвестиционная составляющая, то есть геологоразведка и обустройство резервных месторождений взамен выбывающих, и составляют едва ли не большую часть затрат. Из-за них даже компании, имеющие очень дешевые скважины (с себестоимостью около 30 долл. на тонну), реально тратят на добычу тонны нефти 105—115 долларов, или 15—16 долл. на баррель – повторюсь, так было к 1999-му г.

Именно поэтому в своих статьях в сборниках «Крах доллара» и «Распад мировой долларовой системы» я скептически отнесся к паническим прогнозам о резком падении цен на нефть. На 2001 г., исходя из здравого смысла, получалось не менее 150 долл. за тонну. Конечно, всегда есть вероятность кризиса сбыта и временного снижения цен; к тому же слабая экономика типа российской образца весны 1998 г. подобных колебаний может и не выдержать. Но падения цен не могут быть долгосрочными, поскольку нефтяные резервы в странах-потребителях по сравнению с объемами потребления нефти составляют мизер.

Что собой представляют такие резервы? Это могут быть месторождения разной степени обустроенности – вообще неразбуренные, или законсервированные – вторые можно ввести в строй быстрее первых. В частности, в США это месторождения на территория национальных парков.

Существуют стратегические нефтяные запасы (СНЗ) в искусственных или приспособленных естественных хранилищах, правда, не во всех странах. Ходят легенды, что они невероятно велики, но американские данные это опровергают. В США они могут быть доведены максимально до 700 млн. баррелей (около 100 млн. т.), а летом 2002 г. составляли 578 млн. баррелей (в «Ведомостях» от 7 августа было напечатано «тонн», а не баррелей – но это явная опечатка).

Технический предел изъятия из СНЗ США – 4 млн. баррелей в день, что составляет около трети дневного импорта. Это позволит поддержать американскую экономику полгода, но при условии, что продолжится добыча на Североамериканском материке, в противном случае катастрофа неизбежна – вряд ли без нее можно сократить дневное потребление почти в 20 млн. баррелей.

Кстати, встречаются утверждения, что Америка импортирует не более 12, а 9 млн. баррелей в день. Но верна все-таки первая цифра – довольно часто трубопроводный и вообще транспорт нефти внутри континента Северной Америки – из Канады и Мексики – не считается импортом.

Эти запасы – на «черный день», не на случай окончания добычи нефти, а для парирования неожиданного и временного перебоя типа войны в Персидском Заливе, Нигерии, или полицейской операции в Венесуэле.

Все члены Международного Энергетического Агентства обязаны обладать 90-дневным стратегическим резервом. И здесь, как видим, американцы плевать хотели на то, что обязательно для других, у них-то запасов всего дней на 40. Правда, для США вся планета – резервуар.

Забавно, что американский министр энергетики Абрахам приезжал в 2002 г. в Россию и уговаривал нас создать аналогичную систему. Уговаривал он почему-то коллегу – главу Минэнерго, а не руководителя Росрезерва (есть у нас и такая серьезная организация), у которого что-то подобное должно быть. Это объясняется тем, что функции у аналогичных резервов в США и России будут разными, но взаимодополняющими. В США они, помимо стратегических целей, еще и постоянно используются для сбивания скачков цен на нефть – даже такие скромные объемы могут влиять на мировые цены – и гарантирования внутреннего потребления. А наши резервы американцы планируют использовать для гарантирования поставок на мировой рынок, чтобы не было перебоев – понятно, тоже, по сути, чтобы цены вверх не прыгали. Нам так это нужно!