Побратимы меча

На втором драккаре йомсвикингов, увидев засаду, тоже стали поворачивать. Но и для них наш маневр тоже стал неожиданностью — повернув, мы едва не столкнулись с ними, проскочив шагах в десяти от испуганной дружины. Это наше сближение едва не погубило их, мы прошли с наветренной стороны и, проходя, отобрали ветер у их паруса, и драккар потерял скорость. Преследующие даны тут же обратились в погоню за нашим споткнувшимся спутником. Они подошли достаточно близко, чтобы обрушить град копий и камней на злополучных йомсвикингов, и мы видели, как несколько человек упали.

С данского корабля раздались торжествующие крики. Кто-то там поднял щит, выкрашенный красной краской, — знак войны. Воин, сидевший впереди меня, выругался и, вскочив со своей гребной скамьи, бросился на корму, держа в руке дрот. Он изготовился метнуть его, но Транд, даже не оглянувшись, схватил его за руку.

— Не трать зря оружие, — сказал он. — Они за пределами досягаемости. Сохрани силы для гребли, коль скоро дойдет до этого.

Наш второй драккар сумел поймать ветер и стал набирать скорость. Кормчий данского длинного корабля не решился подойти и стать с ним борт о борт, страшась того, что мы повернем и придем на помощь, и ему придется биться с двумя драккарами зараз. Мы наблюдали, как его корабельщики потихоньку вывели огромный парус с красными, зелеными и белыми полосами из-под ветра, так что судно замедлило ход, поджидая похода двух других кораблей. Кнорры, везущие войско, теперь, когда капкан защелкнулся, держались поодаль. Даны намеревались прикончить жертву, но сделать это в свое время.

Чем завершится погоня, было ясно с самого начала. Наши драккары, давно устаревшие, потрепанные и ветхие, не могли соперничать в скорости с данскими кораблями, а неопытность наша в мореходном искусстве лишь усугубляла дело. Сухопутный люд не умел обращаться с корабельной оснасткой и только мешал тем немногим, кто знал, что нужно делать, чтобы решить непростую задачу — добиться от драккара наибольшей возможной для него прыти. Этим неукам было грубо велено сидеть смирно и не двигаться с места без приказа, а по приказу быстрее бежать, куда укажут, и оставаться там, пока не получат нового приказания. Мы служили подвижным грузом. Единственную работу, какую нам задал Тренд, взявший на себя власть кормчего, — это выбросить за борт все незакрепленные предметы, кроме оружия и весел, чтобы облегчить корабль. После чего сухопутных жителей поставили вытаскивать из трюмов тяжелые камни огрузки и бросать их в воду. Однако бегству нашему это мало помогло. У бортов данов тоже видны были всплески — они также облегчали свои корабли и медленно нагоняли нас.

Идучи прямо по ветру, мы надеялись, убегая от них, дождаться ночи и ускользнуть в темноте, а того лучше — встретить дружеские корабли короля Кнута, которые отпугнули бы врагов. Пока же все мы то и дело поглядывали, возрастает или сокращается расстояние между нашим драккаром и длинными кораблями преследователей. И на нашего спутника мы посматривали, он же шел, повторяя каждый наш прием и поворот, ибо нам необходимо было держаться вместе. Ибо лучше, коль нас будет двое против трех, коль скоро — а точнее, просто скоро, — даны нагонят нас.

Боги, либо вендские, либо асы, улыбнулись нам. Ветер, оставаясь переменным, набирал силу. Это было на пользу старым судам, ибо при сильном ветре разница в скорости между нашими и более новыми данскими кораблями уменьшалась, и чем дальше мы успеем уйти, тем больше была вероятность встретить флот Кнута. Так что мы не приспустили парус, хотя пятка мачты уже громко скрипела в пазу. Ветер поднял бегучую зыбь, и каждая волна, вздымавшаяся под нами, заставляла ветхий корабль стонать и рыскать. Зыбь превратилась в длинные гребнистые валы, от форштевней полетели брызги, корабли зарывались носом и раскачивались, и тогда стало ясно, что они могут не выдержать испытания.

Вот тогда-то это и случилось. Может статься, виной тому было отсутствие огрузки, или то была неопытность корабельщиков, но попутчик наш, второе судно йомсвикингов, совершило пагубную ошибку. Все случилось столь внезапно, что мы не поняли, то ли сорвало рей, то ли мачту выбило из гнезда, или то было просто невезение, но, когда крутая волна подняла корму драккара, а нос его опустился, корабль вдруг развернулся и подставился под удар. Он зарылся форштевнем в гребень волны, лег на борт, и его развернуло, и вода захлестнула открытый трюм. Без балласта он потерял остойчивость, парус тащил его, лежащего на боку, вперед, а поток воды тянул вниз. Судно само себя тянуло под воду. Только что оно шло на полной скорости, и вот уже лежит на боку, носом вниз, наполовину затопленное. Остановка была столь внезапной, что большая часть корабельщиков вылетела прямо в воду, остальные же цеплялись за корму, и только эта корма торчала из воды.