Побратимы

Ознакомление с приказом, первая встреча с новыми соратниками затянулась: всех интересуют, те фронтовые новости, которые не вмещаются ни в сводки Совинформбюро, ни в засургученные пакеты. Гости охотно делятся этими вестями, и мы, отодвинув лесные заботы, на какое-то время переносимся то в штаб Приморской, то на горячие участки фронта. А посланцев Большой земли интересуют дела леса, и мы охотно рассказываем.

В распоряжение подпольного центра и политотдела Крымский обком прислал несколько десятков опытных партийных и комсомольских работников. Прилетели Ювеналий Сытников, Наум Руманов, Василий Лапкин — секретари райкомов партии; Петр Капралов и Иван Родь — тоже партийные работники. Позднее прибыли также Иван Захаров, представитель ЦК ВЛКСМ, и Николай Овдиенко, секретарь Крымского обкома комсомола, Чернусь, Иващенко, Андреева, Должикова, многие другие комсомольские работники.

К концу ноября было завершено вооружение партизан. Крылатые друзья-летчики сумели привезти нам даже пушки и «катюши».

Наш подпольный центр подсчитал и силы подпольщиков. В Крыму действует двести пятьдесят организаций и отдельных групп численностью свыше пяти с половиной тысяч человек во главе с подпольным обкомом, горкомом и райкомами партии.

Партизан и подпольщиков — более восемнадцати тысяч человек. Кроме того, в лесу находятся тысячи гражданского населения. А как сосчитать патриотов, которые живут в городах и селах и активно помогают партизанам и подпольщикам — кто в разведке, кто в распространении листовок, кто в работе среди солдат армии врага! Таких помощников у нас тоже десятки тысяч. Для полуострова, не насчитывавшего в дни оккупации и полумиллиона населения, такая численность антифашистов свидетельствует о высоком патриотическом подъеме. Все, что заранее, еще с осени сорок первого года, было сделано партией и народом по развертыванию партизанской войны, все, что пройдено за два трудных года партизанами и подпольщиками, все, что выстрадано и оплачено высокой ценой крови и жизней, — все это теперь выливалось во всенародное антифашистское восстание.

Не погасили оккупанты пожар партизанской войны своей операцией «Огонь и меч». Наоборот, еще больше раздули его. И он продолжает полыхать, этот пожар народной ярости и мести!

Разгром гарнизона

Мужество — сила для сопротивления,
Храбрость — для нападения на зло.

П. Буаст

Декабрь принес в Крым ненастье. Дожди и туманы заспорили с буранами, оттепели — с морозами. Стремясь одолеть упрямую крымскую осень, зима то устилает снежным покровом всю степную равнину, то, злясь, отступает в горы.

Крым продолжает бороться. Идут бои на Перекопе и под Керчью, не прекращаются партизанские действия.

В Крыму образовались своеобразные зоны: горный Крым — это партизанский край, предгорье — «нейтральная земля», превращаемая немцами в «мертвую» зону, а зона оккупации свелась к большим населенным пунктам и главным дорогам. Теперь партизанские набеги были связаны с переходом из одной зоны в другую. При этом каждый раз преодолевался опасный вакуум «мертвой» зоны. Войска противника, сведенные в большие гарнизоны, стоят в крупных населенных пунктах и контролируют коммуникации.

По-прежнему свирепствуют карательные экспедиции фашистов. Факельщики, врываясь то в одно село предгорья, то в другое, громят и грабят жителей, поджигают дома.

— Все ли мы делаем для защиты населения? — вот вопрос, который уже не раз задает Ямпольский. — Во всю ли силу бьемся за села?

Мы приходим к выводу, что штаб и политотдел должны принять дополнительные меры: может, приказы построже послать в бригады и отряды, письма комиссарам, партийным и комсомольским организациям…

— Лучше же всего людей дельных послать на места: в бригады, отряды, села, — предлагает Петр Романович. — И немедленно! Буквально в пожарном порядке. Села-то горят! Гибнут люди!

На другой день политотделом был подготовлен приказ об усилении защиты гражданского населения.

В нем говорилось:

«1. Командирам и комиссарам бригад, командирам и комиссарам отрядов, партизанам и партизанкам немедленно взять под охрану окружающие прилесные деревни и села с целью недопущения их разгрома…»[85].

Кроме приказа послали в бригады письма, отправили, как условились, представителей штаба и политотдела.

…В лесу еще темно, восток лишь обозначился блеклой полоской зари, а партизаны уже на ногах. Шагают отряды Николая Сороки, Якова Саковича и Семеня Мозгова во главе с комбригом Федором Федоренко и бригадным комиссаром Евгением Степановым. За ними Филипп Соловей и Мирон Егоров ведут три отряда пятой бригады: третий отряд Ивана Дегтярева, шестой — Федора Мазурца, двадцать первый — Ивана Сырьева. Всего в отрядах более семисот человек!

За каждой из отрядных колонн тянется обоз: две-три повозки с патронами, ящиками гранат и медикаментами. За ними три «Татры» тянут на буксире пушки; четыре «ЗИСа» везут зачехленные «катюши».