Побочный эффект

На берегу Квик развлекался тем, что ловил губами оторвавшиеся от основного фонтанчика ярко-желтые, на глазах покрывающиеся пузырьками пены, крупные капли пива. Сам фонтанчик, бьющий из наполовину смявшейся банки, вырос уже почти до полуметра. Я вышел из воды и присоединился к приятелю.

Это было по-настоящему круто. Большие круглые капли пива медленно вращались в воздухе, и поймать их губами не составляло никакого труда. Попав в рот, эти пивные камни под воздействием окутывающего наши тела ускоряющего поля достаточно быстро таяли, вскипая на языке, превращались в легкий освежающий и пьянящий напиток. Такого блаженства я не испытывал никогда…

Когда мы покинули пляж и двинулись в обратный путь, острота первых впечатлений от нежданно свалившихся на голову чудес, несколько притупилась. Я начал замечать то, на что прежде не успел обратить внимания.

Во-первых, нам обоим с трудом давался первый шаг. Было такое чувство, как если бы мы пытались шагнуть в воде или в какой-нибудь настолько же плотной среде. Приходилось довольно сильно напрягать мускулы бедра. Но потом сопротивление исчезало, и мы шли уже нормально.

Во-вторых, при каждом шаге происходило небольшое зависание в воздухе. Опять-таки, как если бы мы двигались в воде. Особенно это было заметно в моем случае, в силу присущей мне подпрыгивающей походки.

Чувствовал, что со стороны напоминаю танцора в балете, который не шагает, а совершает бесконечный ряд длинных и плавных прыжков.

Создавалось ощущение, что воздух стал плотнее. Казалось, в него налили хитрый реактив, который оставил его как прежде прозрачным и пригодным для дыхания, но сделал гораздо гуще.

И, наконец, ветер. Едва мы начинали двигаться, как возникал сильный ветер, а когда останавливались, он мгновенно стихал….

За все это время «Понтиак» с обворованным джентльменом и рыжеволосой красавицей переместился не более, чем на два десятка метров. Птица-индикатор сдвинулась из надкупольного пространства в сторону крыши бара. Из недавно заселенного коттеджа, ближайшего к бару, успела выйти симпатичная молодая девушка, и теперь целеустремленно и безумно медленно шагала к проезжей части. Видимо, о ней говорили позавчера, как о подающей надежды практикантке. Нет, очень даже ничего. Такая фигуристая блондинка. Только росточком маловата. Если и вправду – не дура, то это просто чудо. Мать природа обычно награждает либо умом, либо внешностью. То и другое одновременно редко кому достается. С другой стороны, дураков в наше заведение как-то не берут. Процветает дискриминация по интеллектуальному признаку.

Тем временем, Квик, основательно подобревший и слегка намокший, с явным удовольствием шагал по пешеходной тропинке вдоль трассы, насвистывал очередную мелодию и даже помогал себе руками, почти профессионально дирижируя. Пиво настроило парня на благодушный лад, и даже мокрые штаны уже не портили настроения. В какую-то минуту просто стало завидно, что вот, оказывается, можно жить так просто и беспроблемно, совершенно не задумываясь о будущем. Вот, прямо сейчас все потребности удовлетворены, а что еще требуется для жизни? Собственной значимости в обществе, которую именуют самореализацией? Да нет сейчас никакого общества. Есть только мы с Квиком. Двое. Живые. А весь мир замёрз!

Я тряхнул головой, возвращаясь в реальность. Мир-то. Он живёт. Дайте мне точку опоры, и можно перевернуть Землю, да? Вот и с нами то же самое. Восприятие считает нормой собственное состояние, а не мироощущение. Эгоцентризм такой. Да какая разница, мы ускорились, или мир замедлился? Нужно принять за данность тот факт, что у нас с ним теперь просто разная скорость жизни. И всё. Стоп…

Это что получается? Вот этот респектабельный мужичок в лимузине, его красотка. Джо и Мэри… Даже Сюзанна! Даже эта сучка Сью! Они что, будут вот так просто жить и жить дальше, а мы с Квиком скоренько так сдохнем, состарившись за несколько дней? Я так не хочу!

Даже передернуло от подобных мыслей, а вышагивающий как на параде Алонзо не думал ни о чем, блаженно улыбаясь до сих пор замершему над горизонтом солнцу. Вот же, дитя рассвета.

– Эй, бро. А как нам, ускоренным, с бабами-то?

Вот здесь он одним вопросом поставил в тупик. Я неопределенно пожал плечами, игнорируя его заинтересованность, но Квик не унимался.

– Ну, гляди. Вишь, какая крутая тёлка у того чмошника? Он че, заслужил ее, да?

Парень добежал до «Понтиака» и пристроил физиономию рядом с лицом рыжей красавицы.

– Ха! Бро, у тебя случайно нет полароида, а?

Я в недоумении только пожал плечами.

– Жаль, а то прикинь, если эту фотку чуваку в кошелек засунуть вместо карточки! Вот он обалдеет-то!

– Ну что за мысли у тебя, Квик?

– Чувак. Ты прикинь! Такой бабец! Глянь, какие у нее сиськи!

И Алонзо положил руку на грудь рыжеволосой красавицы, но тут же отдернул ее.

– Твою мать! Дерьмо! Она ж как статуя! Холодная и каменная!

– Ну и скотина же ты, Квик… – непроизвольно озвучил то, что думаю.

Приятель обиделся:

– Че? А ты, крутой, да? Благородный, да? А кто пиво в баре слямзил? Ты чем-то лучше меня, да? Или тем, что белый, а я чёрный?