Читаем Побочный эффект полностью

— Попытаться договориться с адвокатом Снэйта. Скажем, мы снимаем обвинение в убийстве и вместо этого он признает себя виновным в совершении ряда мелких правонарушений, например таких, как нелегальная медицинская практика и уклонение от уплаты налогов.

Президент посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Хэнк, с вами можно рехнуться! Мы посылаем наших людей на самолете в зону урагана, нарушаем суверенитет другой страны — и все лишь для того, чтобы кто-то предстал перед судом за уклонение от уплаты налогов?!

— Ну хорошо! — Форрестол пожал плечами. — Для полноты картины можно будет добавить, скажем, еще отказ от дачи показаний и насильственное похищение людей. Все равно для Снэйта это будет подарок по сравнению с обвинением в убийстве. А мы тогда можем не затрагивать тех аспектов дела, в которых мы не заинтересованы.

Президент покачал головой.

— Нет, так не пойдет! — мрачно произнес он. — С самого начала моя администрация действовала в открытую, и мы будем верны себе до конца.

— Господин президент, — нетерпеливо перебил его Форрестол. — Сейчас нам не до высокопарных фраз. Ситуация экстремальная, времени терять нельзя.

— Все равно вам не удастся подбить меня на манипуляции с правосудием. Черт побери, Хэнк, после того, что произошло с Никсоном, меня удивляет ваша позиция. Вы меня огорчаете. Крайне огорчаете.

— Это ваше последнее слово?

— Да, последнее!

С таким видом, будто он делает это с явной неохотой, Форрестол вытащил из кармана несколько листков бумаги и подал президенту.

— Тогда взгляните на это…

— Что это? — спросил президент, шагнув к письменному столу за очками.

— Список бывших пациентов Снэйта. Его только что передали по фототелеграфу из Майами.

Президент начал просматривать список.

— Черт побери! — захихикал он. — Интересно, что скажет председатель Национального комитета республиканской партии, когда узнает об этом.

— Читайте, читайте…

Президент с неподдельным интересом стал просматривать вторую страничку. Дойдя до половины, он поднял глаза.

— А кто этот человек, однофамилец моего брата?

— Господин президент, это и есть ваш брат. — Форрестол извлек из кармана свернутый в рулон фотоснимок и передал президенту. — Нам в руки попали видеопленки операций, проведенных Снэйтом. Он утверждает, будто снимал их на видеопленку для разработки методики трансплантаций, на самом же деле он просто хотел обезопасить себя. Я попросил наших людей в Майами прокрутить видеопленку, где снята операция, сделанная вашему брату, затем переснять и увеличить некоторые кадры и переслать их мне по фототелеграфу. Боюсь, что никаких сомнений в отношении того, кто был этот пациент, ни у кого не возникнет…

Несмотря на грим, нанесенный на лицо президента для выступления по телевизору, видно было, как он побелел.

— Но как же так? Когда он успел сделать эту операцию?

— Года два назад. Мы проверили по газетным сообщениям — газеты писали тогда, что ваш брат лег в больницу для «незначительной» хирургической операции.

— Правильно. Ему вырезали грыжу…

Форрестол покачал головой.

— Ему пересадили почку. Хотя вполне возможно, он и не знал, что донор был умерщвлен Снэйтом. Возможно, ваш брат просто считал, что покупает себе место под солнцем. Но если сейчас этот факт станет достоянием гласности, это погубит и его, и вас.

Президент обогнул письменный стол и подошел к окну. С минуту он стоял молча, уставившись на памятник Вашингтону сквозь зеленоватое пуленепроницаемое стекло. На улице быстро темнело, шел дождь. Не оборачиваясь, президент спросил:

— Если мы даже договоримся со Снэйтом, то как избежать гласности? Ведь уже слишком много людей знают о его операциях, верно?

— Не так уж много, если посчитать. Те, кто знакомился с вещественными доказательствами его дела, сами захотят, чтобы все было шито-крыто. Так что это не проблема. А если Снэйт будет осужден — неважно за что, — то и ФБР успокоится.

— Но ведь есть еще десантники! Как быть с ними?

— Только Экланд да еще три-четыре человека своими глазами видели все его художества, — ответил Форрестол. — Заставить их замолчать ничего не стоит.

Президент обернулся и посмотрел на него долгим взглядом.

— Я правильно понял, что́ вы имеете в виду?

— Очень жаль, господин президент, но мы не можем заниматься сантиментами в такой момент. Слишком многое поставлено на карту.

— Ну а как быть с Фицпатриком и Теннант? Ведь они, Хэнк, даже не американские граждане! Уж не думаете ли вы, что и их тоже надо заставить замолчать?

— С Фицпатриком все просто. Он уже мертв.

У президента отвисла челюсть.

— Не может быть!

— Формально мертв. Его объявили погибшим после того, как была обнаружена яхта. В память о нем даже отслужили молебен в какой-то церкви на Флит-стрит.

— Хэнк, но он наверняка уже куда-нибудь позвонил — каким-нибудь родственникам или в свою газету и сообщил, что жив и здоров.

Форрестол покачал головой.

— Всем лицам, связанным с этой операцией, запрещены какие-либо контакты с внешним миром до тех пор, пока в семь пятнадцать не закончится ваше выступление по телевидению. Мы решили предупредить таким образом утечку информации.

Перейти на страницу:

Похожие книги