Побег с Лазурного берега

– Я вернулась, – сообщила Лиза. – Откройте, пожалуйста, ворота.

Собеседник отключился. Подождав несколько минут, Лиза нажала кнопку еще раз. Тот же голос произнес:

– Вали отсюда, пока я не вызвал полицию. Это частное владение, тебе понятно?

– Я – Лиза Кречет! – воскликнула девушка, поражаясь новым порядкам.

Собеседник хрюкнул и замолчал. Наконец, после долгого ожидания и бесплодных попыток привлечь к себе внимание при помощи звонка, Лиза услышала в динамике голос со знакомым эльзасским акцентом:

– Детка, что ты здесь делаешь? И как ты тут оказалась? Ты что, сбежала из интерната?

– Директриса разве не звонила? – осведомилась тактично Лиза. – Наверное, новый дворецкий не соединил ее с тобой, мамочка. Так ты мне откроешь? Или мне придется прямо здесь созвать пресс-конференцию, чтобы весь мир узнал, что ты не желаешь пускать в дом дочку, дорогая мамочка?

Угроза подействовала, и ворота распахнулись. Лиза двинулась к замку – сад запустел, здание обветшало. Дверь ей открыл высоченный дворецкий с физиономией наемного убийцы. Анабелла была тут как тут – в вечернем туалете, увешанная драгоценностями. Она приблизилась к Лизе, всплеснула руками и произнесла:

– Как ты изменилась!

– Мы давно не виделись, – ответила Лиза и вручила чемодан дворецкому. – Отнесите вещи в мою комнату.

Тот вопросительно посмотрел на Анабеллу.

Мачеха приказала:

– В комнату для гостей. Детка у нас долго не задержится.

– Отчего же? – ответила спокойно Лиза и посмотрела в глаза Анабелле. Та, не выдержав, отвела взгляд. – Или мне не рады в родном доме?

Мачеха засуетилась, потащила девушку в столовую, желая накормить ее ужином, но Лиза, с трудом отделавшись от ее цепких объятий, заявила:

– Я хочу видеть отца!

– Он уже спит в столь позднее время, – ответила Анабелла.

– С каких пор он ложится спать засветло? – изумилась девушка. – Еще недавно он был в состоянии гулять и праздновать всю ночь напролет.

– Времена меняются, – загадочно ответила Анабелла и, махнув дворецкому рукой, велела: – Отведи ее к малышу!

Они поднялись на третий этаж – Лиза отметила, что Анабелла приложила свою ручку не только к появлению нового интерьера, но и к перепланировке замка. Отец, раньше занимавший целое крыло, проживал теперь в помещениях, некогда предназначенных для прислуги. Постучав и распахнув дверь, дворецкий со странной улыбкой позволил Лизе войти в комнату.

Она была плохо освещена – на стене, обитой рваными шелковыми обоями, горел ночник. Отец, склонив голову, сидел в кресле. Лиза бросилась к нему и, только опустившись перед Леоном Кречетом на колени, поняла, что кресло было не обычное, а инвалидное.

– Папа! – воскликнула шокированная девушка. – Что с тобой произошло?

Отец с трудом поднял голову, и Лиза увидела перед собой развалину: от некогда густых и длинных пепельных волос практически ничего не осталось, отец был почти лыс, щеки запали и были покрыты странными пятнами, нос загнулся крючком, стильная бородка превратилась в нестриженый седой веник.

– Лиза! – произнес Кречет странным сиплым голосом. – Моя девочка! Я знал, что все-таки увижу тебя до того, как умру!

Сколько раз она проклинала отца, сколько раз в сердцах желала ему зла – и вот, кажется, ее самые страшные проклятия сбылись. Отец был закутан в несколько пледов и шалей, но и это не спасало его от холода – старик дрожал. Исхудавшей рукой, больше похожей на длань мертвеца, чем живого человека, – с пергаментной кожей, зелеными, змеящимися под ней венами и сизыми ногтями, – Леон дотронулся до щеки дочери, и Лиза едва сдержалась, чтобы не отшатнуться.

– Папочка! – зашептала Лиза (дверь была приоткрыта, и она видела фигуру притаившегося на пороге и внимающего ее разговору с отцом дворецкого). – В чем же дело?

– Это кара за мои прегрешения! – прошамкал старик, и Лиза увидела его кровоточащие беззубые десны. – Я бросил Свету на произвол судьбы, оставил умирать от страшной болезни – и вот сам оказался в ее лапах. У меня, как и у твоей матери, рак, причем неоперабельный. Все движется к финалу!

Лиза обняла отца и поцеловала в холодную щеку.

– Месье Леону нужен покой, – сообщил, возникая в комнате, дворецкий. – Таково предписание докторов. Прошу вас, мадемуазель!

Вошел еще один слуга, как и дворецкий, молодой мужчина лет двадцати девяти – тридцати, смазливой внешности и с хитрыми бегающими глазками. Он держал в руках серебряный поднос, на котором стояла дымящаяся пиала.

– Ваш куриный бульон, месье, – провозгласил слуга и обменялся с дворецким, как показалось Лизе, многозначительным взглядом.