Побег из Катманду

— Б-бадим несколько застенчив, — пояснил я, но в этот момент йети пискнул, и произнес хриплым шепчущим голосом:

— Наа-маас-таа.

— Намаста! — ответил Джимми, и на лице его снова расцвела знаменитая улыбка.

Как ни странно, это первый разговор при свидетелях между йети и человеком.

Разумеется, Будда хотел только помочь — тут я даже не сомневаюсь, особенно после того, что произошло дальше, — но как мы ни старались скрыть это, его речь всех нас просто ошарашила, после чего агенты секретной службы просто впились в нас глазами, пытаясь уследить за всеми сразу, и больше всего внимания досталось, конечно, Будде.

— Ладно, давайте мы пропустим вас вперед, — неуверенно предложил я и потянул Будду за руку. — Приятно было познакомиться.

На какое-то время все словно застыли. Было бы просто невежливо идти по лестнице впереди бывшего президента Соединенных Штатов, но о том, чтобы следовать за ним, тоже не могло быть речи — парням из секретной службы это ОЧЕНЬ не нравилось. В конце концов я взял Будду за руку и двинулся вниз.

До фойе мы добрались без приключений. Сара болтала с телохранителями, шедшими сразу за нами, и, как мне казалось, весьма успешно отвлекала их внимание. Я уже начал думать, что мы выберемся из создавшейся ситуации без дальнейших осложнений, когда двери казино распахнулись и в фойе появились Фил Адракян, Дж. Ривс Фицджералд и Валери Бадж. /Вот это называется «ощущение времени»!/

Адракян понял все мгновенно.

— Его похищают! — завопил он. — Похищение!

На агентов секретной службы это произвело такое же действие, как удар электрическим током. Вряд ли кому пришло бы в голову убивать экс-президента, а вот в качестве заложника /ради выкупа или еще для чего/ он — прямо-таки идеальный объект. В ту же секунду в руках у агентов появились пистолеты; они стремительно, словно мангусты, окружили Картеров плотной стеной и потянули назад. Мы с Фредсом беспомощно толклись на месте, пытаясь выпихнуть Будду через входную дверь отеля, и полагаю, за эти потуги нас запросто могли пристрелить, но положение спасла Сара. Она выскочила прямо перед несущимся на полном ходу Адракяном и закричала:

— Это ложь! Ты сам похититель!

А затем влепила ему пощечину, от которой тот едва удержался на ногах.

— На помощь! — крикнула она агентам из секретной службы и толкнула Валери Бадж навстречу Фицджералду.

Щеки у нее раскраснелись, волосы растрепались — Сара вышла на тропу войны, и красива она была в этот момент необычайно. Телохранители даже растерялись, поскольку никто не понимал, что происходит. А Фредс, Будда и я тем временем выскочили за дверь и бросились бежать.

Нашего такси, разумеется, на месте не оказалось.

— Дьявол! — прорычал я.

— Велосипеды? — предложил Фредс.

— Давай.

Выбора не было. Мы забежали за угол и сняли с них замки. Я тут же уселся на седло, а Фредс помог Будде пристроиться на маленький багажник над задним колесом. У входа в отель кричали люди, и мне показалось, что я расслышал в гомоне толпы голос Адракяна. Фредс подтолкнул нас, и мы покатились.

Велосипед мне достался самый обыкновенный — «Хироу-Джет», какие в Катманду везде дают напрокат: тяжелая рама, толстые шины, низкий руль, одна скорость. Если крутануть педали назад, он тормозит, плюс один ручной тормоз, плюс огромный голосистый звонок, что на улицах Катманду очень важно. В общем, неплохой велосипед, в том смысле, что ручной тормоз работал, руль держался на месте, а пружины в седле не впивались в зад. Но дело в том, что «Хитроу-Джет» рассчитан, строго говоря, на одного человека. А Будда весил прилично. Сложен он был как кошка — плотно, компактно — но весил уж никак не меньше двухсот фунтов. Заднюю шину расплющило, раздавило — между ободом и землей оставалось от силы одна восьмая дюйма, и каждый раз, когда мне не удавалось обьехать рытвину, велосипед издавал отвратительное «Бамп!»

Короче, никаких рекордов скорости мы не побили, и, когда свернули на Дилли-Базар налево, я услышал сзади голос Фредса:

— Они нас догоняют! Вон они, в такси! Адракян и компания!

Оглянувшись, я увидел в двухстах ярдах позади Фила Аракяна: он высунулся из окна маленькой желтой «Тойоты» и что-то кричал. Мы переехали мост Доби-Кола и промчались мимо здания Центрального иммиграционного бюро. Нужно было бы крикнуть что-нибудь, чтобы толпа перед зданием запрудила улицу, но ничего не приходило в голову.

— Фредс! — задыхаясь, проговорил я. — Сделай пробку! Останови движение!

— Сейчас.

Не медля ни секунды, он затормозил посреди дороги, соскочил с велосипеда и бросил его на мостовую. Трехколесная моторикша, что двигалась сразу за ним, даже не успела затормозить. Фредс громко выругался, вытащил велосипед из-под колес и тут же швырнул его под «Датсун», двигавшийся в противоположном направлении. Машина расплющила велосипед и со скрежетом остановилась. Снова ругань, и Фреде принялся выдергивать водителей из кабин, крича им в лицо единственные, видимо, три фразы на непальском, что он знал: «Чисо хоуа!» /Холодный ветер/, «Тато пани!» /Горячая вода/, «Рамрао дин!» /Прекрасный день/.