Побег из гарема

Он взмахнул рукой и два блестящих лезвия скрестились, послышался звон стали. Лица противников были теперь совсем близко друг от друга. По щекам Фроста стекал пот.

“Кто бы мог подумать, что у меня такая одышка”, — мысленно удивился капитан.

Он отскочил назад и присел, клинок охранника свистнул у него над головой. Тут же Фрост нанес удар мечом по ногам великана, но тот неожиданно резко подпрыгнул и лезвие лишь рассекло воздух.

Фрост выпрямился и бросился бежать по коридору, преследователь тяжело сопел у него за спиной.

А снаружи продолжали трещать автоматы и рваться гранаты. Шум стоял невообразимый, ибо все новые женщины — на сей раз в весьма откровенном нижнем белье — словно тараканы выскакивали из щелей и с воплями метались по гарему, внося свою лепту в оглушительную какофонию звуков.

Фрост продолжал бежать, вот он резко свернул в какой-то боковой проход. Там капитан задержался, пытаясь преодолеть дрожь в руках, чтобы наконец вставить новую обойму в “Хеклера и Коха”.

Но охранник — несмотря на свои размеры — передвигался очень быстро, и прежде чем Фрост успел зарядить оружие, вновь появился рядом, яростно размахивая мечом и по-прежнему крича во все горло:

— Америка!

Видимо, более грязных ругательств он не знал.

Фрост в отчаянии сунул пистолет за пояс, а обойму — в зубы, и нанес удар своим клинком. Промахнулся на ярд, не меньше. Великан-охранник презрительно захохотал.

Теперь он явно наслаждался своим преимуществом: несколько раз ловко перебросил меч из правой руки в левую, выполнил три-четыре искусных фехтовальных приема, чтобы поразить неграмотного чужеземца своим мастерством и лишить его последних иллюзий.

Но вот ему надоело паясничать, и охранник нанес удар. Фрост успел подставить свое оружие, но мощный толчок швырнул его на колени. Меч противника взвился над его головой, но капитан сумел быстро уклониться и откатиться в сторону.

Еще лежа, он опять отбил меч араба и вскочил на ноги. Но тот нападал снова и снова, лезвие мелькало перед глазами Фроста, а сил в руках — он чувствовал — оставалось все меньше и меньше.

— Америка!

Боевой клич великана разрывал капитану барабанные перепонки.

Он в очередной раз ушел корпусом в сторону, чтобы избежать удара, и понял, что долго так не выдержит. Внезапно краем глаза он заметил появившуюся невесть откуда женщину со светлыми волосами. Это не была Джули Пульман, следовательно, оставалось уповать, что это Луиза Канаретти.

Фрост на миг отвлекся и араб тут же воспользовался этим — только чудом капитан уклонился от очередного страшного удара, но зато потерял равновесие и полетел на пол.

Правда, противник тоже зацепился своей огромной рукой за какой-то выступ, и Фрост успел подняться на ноги раньше, чем лезвие охранника рассекло его пополам.

— Вы Канаретти? — прохрипел Фрост, не глядя на блондинку.

Все его внимание было поглощено великаном и мечом, который тот сжимал в руках.

— А кто же еще? — ответила девушка.

Фрост бросил на нее быстрый взгляд и окаменел. Девушка была не одна — за собой она волокла лежащего на одеяле неподвижного человека. Очередную блондинку. Ее глаза были закрыты, кожа отличалась неестественной бледностью. То была Джули Пульман. Джули Пульман без сознания.

Араб наконец собрался с силами и возобновил атаку. Фросту снова пришлось падать на колени и откатываться в сторону. Таким манером они добрались до какого-то каменного ограждения — видимо, парапета, окружавшего один из фонтанов.

Араб свирепел все больше и больше — забава перестала ему нравиться, он мечтал поскорее добраться до американца и отрубить ему голову.

Но ярость — плохой помощник в бою. Фрост этим воспользовался. Когда охранник в очередной раз взмахнул мечом, капитан не стал выполнять свой обычный маневр, а просто бросился на великана мечом вперед.

Тот испугался, отшатнулся, но успел отбить клинок Фроста, направленный ему в живот. Однако острое лезвие с силой ударило его по правой ноге, рассекло бедро до самой кости. Хлынула кровь.

Решив довершить дело, Фрост подскочил к охраннику и ударил его коленом в пах. Но ожидаемой реакции не последовало. Наоборот, охранник захохотал и сделал попытку схватить капитана за горло своей огромной ручищей. Тот еле успел отступить.

— Осторожно! — крикнула где-то позади Луиза Канаретти. — Они тут все евнухи.

— И ты только теперь это вспомнила? — рявкнул Фрост.

Несмотря на то, что из широкой раны на ноге араба хлестала кровь, он не думал прекращать борьбу и упорно надвигался на американца. Тот уже был на последнем издыхании.

Фроста спасла его любовь к кинематографу. Каким-то проблеском через его мозг пролетело воспоминание о старом фильме, герой которого применял один интересный трюк, когда ему приходилось сходиться с кем-нибудь в рукопашной.

Фрост незаметно опустил левую руку и отстегнул штык, висевший на боку.

Араб взмахнул мечом, капитан подставил свое оружие, и лезвия снова столкнулись в воздухе. Охранник оскалился в злобной улыбке. Это было последнее, что он сделал в жизни.