Побег из ада

Сел на стул против канцелярского стола, со стопкой пухлых папок, выжидающе уставился на военюриста. Тот встал со своего места, извлек из открытого сейфа еще одну – тонкую.

– Польская комендатура передала на вас материалы о нанесении увечья их поручику, – открыл, усевшись в старинного вида кресло. – Что имеете сообщить? – достал из ящика стола несколько листов бумаги и взял в пальцы авторучку.

Лосев снова рассказал то же, что и прокурору. Раткевич аккуратно записал.

– А теперь вопрос. Угрожали ли бывшие с вами офицеры оружием патрулю?

– Такого не было, – выдержал прозрачный взгляд.

– Хорошо.

Дополнив объяснительную, протянул Лосеву, – читайте.

– Все верно, – пробежал тот глазами бумагу.

– Теперь напишите внизу «с моих слов записано верно, мной прочитано» и подпишитесь, – протянул ручку. Лосев, исполнив все, вернул.

– Пока можете быть свободны, – определил бумагу в папку. – Завтра к десяти жду офицеров, что были с вами.

– Разрешите вопрос? – товарищ капитан.

– Да.

– Что с тем поручиком?

– Лежит в госпитале. Неудачно приземлился, перелом шейного позвонка.

– Сочувствую, – сказал Лосев и покинул кабинет

Шофер в машине читал «Красную звезду». – Заводи, – уселся рядом на скрипнувшее сидение.

– Куда едем товарищ майор? – сложив газету, сунул под сидение.

– В часть, Петрович.

Тот запустил стартером двигатель, выехали со двора.

Прибыв на место, Лосев пригласил к себе заместителя и начальника штаба, сообщив о причинах вызова к комдиву.

– Уже нажаловались засранцы, – крякнул Каламбет, а Орешкин ругнулся матом.

– Ладно, еще не вечер, – продолжил комбат. – Вся вина на мне. Вы тут ни при делах. Завтра в десять быть в гарнизонной прокуратуре у следователя Раткевича.

– Зачем? – переглянулись.

– Расскажите, как все было. Но забудьте, что доставали оружие. Иначе приплетут и вас.

– С какого перепугу?

– За вооруженное сопротивление патрулю. Оно вам надо?

– Нет, конечно.

– А как же ты? – вскинул брови начальник штаба.

– Как получится. Значит все понятно? – обвел подчиненных взглядом.

– Понятно. Не пальцем деланые.

Следующим утром оба укатили на «цундапе» в Бреслау. Вернувшись, доложили, следователь путал их вопросами, но ничего не добился. Стояли на своем.

– Дотошный, сука, – выпив стакан воды из графина, утер губы Каламбет.

– Ладно, мужики, займитесь делом, – отпустил их комбат.

Минуло еще три дня, а на четвертый Лосева вызвали в прокуратуру снова. Поехал. Ответственности не боялся. За войну прошел Крым рым и медные трубы, надеялся на свою удачу. В этот раз она подвела.

Бесцветным голосом Раткевич сообщил, сутки назад потерпевший скончался в госпитале, не приходя в сознание.

– В этой связи против вас возбуждено уголовное дело за причинения тяжких телесных повреждений повлекших смерть. – Это ясно? (пожевал губами).

– Ясно, – отвердел скулами комбат.

– Вот санкция прокурора на ваш арест,– открыв знакомую папку, показал бланк с синей гербовой печатью и, сунув обратно, нажал на столе кнопку.

За дверью послышались шаги. Она отворилась, в кабинет вошли лейтенант и два солдата с автоматами.

– Сдайте оружие, – протянул руку офицер.

Лосев вынул из кобуры «ТТ», молча отдал.

– На выход.

Оставив кабинет, прошли в смежное, без окон, помещение.

Там у майора отобрали награды, личные вещи и портупею с кобурой, оставив папиросы со спичками, после чего отвели в подвал этажом ниже. Был он со сводчатым потолком и бетонным полом, вдоль таких же стен десяток прочных дверей с глазками и кормушками*.

– Заходи, – отпер ключом на связке одну встретивший внизу надзиратель.

Шагнул внутрь, позади громыхнул запор, стихли удаляющиеся шаги.

Перед ним была камера три на четыре, тускло освещенная висячей лампой, с забранным решеткой окошком под потолком. Вдоль стен нары, между ними колченогий стол.

– О! Нашего полку прибыло, – встал с матраса цыганистого вида смуглый офицер и протянул руку. – Будем знакомы, старший лейтенант Трибой.

– Майор Лосев, – пожал ее комбат.

– Слышь, майор, у тебя случаем закурить нету? Мои кончились. Уши пухнут.

– Есть, – достал из кармана пачку.

Уселись рядом на нары, чиркнул спичкой, закурили.

– За что сюда, если не секрет? – пыхнул Трибой облачком дыма.

Лосев коротко рассказал, – тот одобрительно кивнул. – Правильно сделал.

– А ты? – поинтересовался в свою очередь.

– Я типа немного пошумел.

– И каким же образом?

– Да очень просто. Наш танковый полк стоит в Клетендорфе, на окраине Бреслау. И за это время я, как многие офицеры, обзавелся трофейным транспортом, «Опель-кадетом». Еду на днях в город к знакомой фрау, останавливает военная инспекция и доставляет в линейную комендатуру.

Там составляют протокол и машину отбирают – мол, приказ начальника гарнизона. Я было качать права, а дежурный майор, «вали отсюда, а то будет хуже»

– Ладно, думаю, я тебе устрою, – и назад в полк. Завожу свой «ИС»*, дую на нем обратно. Подъехал к комендатуре и подавил весь транспорт, что там стоял. А еще саданул из пулемета по окнам на прощанье. Развернулся, только меня видали.

– Ну а потом?

– Через сутки забрала контрразведка. Теперь припухаю здесь.

– Крепко пошумел, – покачал головой майор.