Побег

— Да в общем-то в зоне твоего влияния! — покачал головой Лукашенко. — Утес знаешь? Километрах в восьмидесяти на север от твоей колонии. Там еще сливаются речушки Стылая и Рыська.

— Ну знаю, — мрачно слушал Беспалый начальника ОВД.

— Есть там охотничий домишко заброшенный, прямо около Рыськи. Так вот хлопцы с неделю тому в этом домишке расположились отдохнуть, порыбачить, а вчера к ним из лесу пожаловал непрошеный гость. Вот я и думаю, уж не от тебя ли пожаловал? — и полковник Лукашенко вопросительно взглянул на Беспалого.

— Погоди-погоди, Сергей Сергеич, — с тревогой в голосе пробормотал Беспалый. — У Рыськи? Так ведь это ж действительно километров восемьдесят будет от колонии… За болотами… Черт! — И он резко обратился к тощему:

— А как выглядел тот человек? Тощий, поглядывая на Лукашенко, торопливо заговорил:

— Здоровый, волосы светлые, плечищи широченные. С автоматом на нас попер. На Коляна, то есть. Мы-то с Пашкой, — он мотнул головой в сторону кореша, — рыбачили как раз. Возвращаемся и видим: мужик этот Коляна на мушке держит. Хотел стрельнуть. Но осечка вышла. Автомат-то у него не заряжен оказался. Тогда он Коляна ножом пырнул. Прирезал, гад, на месте. На наших, можно сказать, глазах. Потом откуда-то пистолет достал. Стал угрожать. Пашку вон по голове шарахнул прикладом. Мы думали, нам кранты. Но, слава Богу, обошлось. Мужик жратвы потребовал, мы ему полный пакет напихали — он и отвалил.

— А кто, откуда — не говорил? — занервничав, спросил Беспалый.

Тощий пожал плечами.

— Видно, издалека шел. Весь в крови. Бок у него порван был. И плечо вроде… То ли ножичком его искромсали, то ли на сук в лесу напоролся — хрен его знает. Вообще мужик здоровый, видать, но шибко уставший, из сил выбившийся. Издалека шел.

— А откуда ты знаешь, что издалека? — как бы невзначай поинтересовался Беспалый.

— Да весь какой-то чумазый, исхудавший, обувка перепачканная то ли в тине, то ли в черноземе — в тех-то краях, где мы остановились, земля светлая, сухая. А у него на сапогах налипло по пуду грязи. Издалека шел мужик. Точно говорю. И одежда на нем была — тряпье какое-то, все рваное, будто кто ему нарочно все изодрал. Он Коляновы шмотки взял, переоделся.

— Высокий, плечистый, говоришь, волосы светлые? — тихо спросил Беспалый. У него снова родилось тревожное сомнение. — Уши небольшие, прижатые к голове?

Тощий изобразил на лице задумчивость.

— Да вроде того.

И тут Беспалого вдруг осенило.

— Он переодевался, говоришь? А не заметил, не было у него на груди какой-нибудь татуировки?

— Татуировки? — озадаченно переспросил тощий. — Не, не заметил.

— На груди должен быть крест большой, а по обе стороны от него два ангела с крыльями! Не мог не заметить! Вспомни! — разгорячился Беспалый.

Тощий помотал головой.

— Не было. Не видал.

Беспалый вздохнул и искоса поглядел на Лукашенко. Тот сидел с непонимающим видом и переводил взгляд с Беспалого на тощего и опять на Беспалого.

— Ладно, а направлялся он куда?

— Да не докладывался! — грустно усмехнулся тощий. — На север ушел. Дальше на север, вдоль реки. А мы, как только он ушел, схватились, добежали вот до рабочего поселка, а оттуда на лесовозе сюда.

Беспалый хмыкнул:

— Это странно, Сергей. Если с Аненя и бегут — то обычно чешут на юг. А этот толи с юга на север отправился? Вряд ли.

— А автомат-то у него откуда? Да еще незаряженный? Расстрелял, что ли, магазин в лесу? — буркнул Лукашенко.

Автомат! Беспалый вспомнил, что у пропавшего в лесу младшего сержанта Шлемина тоже был автомат. К тому же, по описаниям, бродяга, напавший на туристов, сильно походил на Варяга. Неужто он?! Настроение у Беспалого как-то враз ухудшилось. Однако посвящать полковника Лукашенко в свои малоприятные дела он не намеревался. Надо во всем разобраться самому. И Александр Тимофеевич, будто вспомнив чего, перевел разговор на другую тему.

— Да, Сергей Сергеич, — взмахнул рукой Беспалый. — Зашел-то я вот по какому делу. Меня тут в Москву тянут на ковер — командировочное предписание нужно. Оформила?

— Конечно, Тимофеич. Это, видать, по поводу бунта? Расскажи-ка мне, что там у тебя все же стряслось?

Беспалый глазами показал на посторонних и отозвал полковника в сторону.

— Да ты ведь и сам все знаешь, — понизил голос Беспалый. — На той неделе забузили мои архаровцы. Стрельба поднялась. ОМОН пришлось вызывать. Есть жертвы. Вот теперь на разборку тянут.

Лукашенко понимающе вздохнул.

— И много полегло? — Беспалый кивнул.

— Много, Сергеич. Такого у меня давно не было. Троих омоновцев покалечили. А из зеков девять копыта откинули.

— Вот это да, Александр Тимофеевич! Серьезное дело. Теперь тебе долго придется отмываться! — пророчески заявил Лукашенко.

Выйдя от Лукашенко, Беспалый не сразу пошел в гараж, а завернул на переговорный пункт. Он заказал срочный разговор с дежурным по колонии лейтенантом Вавиловым. Еще в кабинете Лукашенко он понял, что ему следует делать, и теперь торопился отдать соответствующие приказы,

— Дежурный по части лейтенант Вавилов! — услышал Беспалый высокий до фальцета голос.