Победы, которых могло не быть

В двух километрах от эпицентра загорелась эстакада железной дороги. В двух с половиной километрах ударная волна обрушивалась на незащищенных людей с силой тысячекилограммового грузовика, несущегося со скоростью 160 километров в час. В трех километрах жар был настолько невыносим, что немногие выжившие не могли потом связно рассказать, что и как случилось, никто из них не помнит, чтобы слышал грохот взрыва. В пригороде, отстоящем от эпицентра на десять километров, ударная волна убила стоявшую у окна женщину.

Крестьяне из дальних деревень рассказывали про ослепительную вспышку и докатившийся позже раскат грома. Затем небо потемнело, над уничтоженным городом повисли жуткие, противоестественные сумерки, все стихло.

С момента взрыва прошло всего две минуты, но эти две минуты в корне изменили мир.

На тех, кто выжил, полился черный дождь. Это была вторая волна смерти — на изуродованную землю падала страшная, радиоактивная грязь.

Маленькая девочка сидела на земле, прислонившись к стене и ждала смерти. В течение первых двух дней умерли все, наиболее пострадавшие при взрыве. У тех, кто выжил, начали проявляться неизвестные прежде симптомы. Сперва вокруг глаз и ушей появлялись белые пятна, поднималась температура, потом разлагались миндалины, затруднялось дыхание, кончалось это всегда одинаково — смертью.

Никто не сумел точно подсчитать число жертв, так как при взрыве погибли все городские архивы[401].

Когда начиналась Вторая мировая война, никто и не помышлял, что через неполные десять лет атомная энергия станет важнейшим фактором мировой политики. Немцы захватили Европу, переправились в Африку и напали на Россию. Они совершили еще одно, последствия которого оказались катастрофическими для них самих: проявили нетерпимость к евреям, в том числе и к еврейским ученым. Самым знаменитым из этих ученых являлся Альберт Эйнштейн. Его теории и труд других талантливых людей, бежавших от нацистских преследований[402], породили чудовище. Но не будем забывать и о вкладе американских ученых Ю. Роберта Оппенгеймера и Эрнста О.Лоуренса, работавших над методами выделения из природного урана легкого, единственно пригодного для изготовления атомной бомбы изотопа U235. А также и о вкладе англичанина Нанна Мэя.

Новый мир вырос из страха. Ядерный век, порожденный извечным прометеевским стремлением человека обуздать природу, быстро отбился от рук и превратился в безудержную гонку вооружений, политики и штабные стратеги привыкли строить свои планы с учетом угрозы грибовидного облака. Появилось понятие «оверкиля», сверхубийство: компьютеры подсчитывали, при какой величине суммарных потерь человечество выживет, а при какой — погибнет. Все это похоже то ли на научную фантастику, то ли на кошмарный сон[403]. После 1945 года сверхдержавы ни разу не решились развязать большую войну — по той простой причине, что большая война стала бы для них самоубийством.

Все мы слышали о кубинском ракетном кризисе 1962 года. К моменту конфронтации в Карибском заливе СССР имел 2800 ядерных боеголовок, а Соединенные Штаты — 5500, плюс флот практически непотопляемых атомных подводных лодок с ракетами на борту. Стратеги и политики обеих сторон прекрасно понимали, что о прямом столкновении не может быть и речи. Куба не могла привести к ядерной войне. А Ближний Восток мог.

В 1972 году президент Ливии Муамар Каддафи тайно направил одного из своих ближайших помощников в Китай с простым и конкретным заданием: купить атомную бомбу. Премьер-министр Китая Чжоу Энь-лай со всемирно известной китайской вежливостью проинформировал майора Джалуда, что Китай атомными бомбами не торгует. В апреле 1973 года Мохаммед Хейкал, личный советник египетского президента Насера (Гамаль Абдель Насер умер в 1970 году, в 1973 году президентом Египта уже был Анвар Садат.) посетил генерала Пьера Галуа, отца французских «Force de Frappe»[404], имевшего репутацию одного из виднейших геосгратегов мира[405].

— Mon General,— начал Хейкел,— израильтяне нападают на наши города, разрушают школы и убивают детей[406]. Такое положение нетерпимо, и мы с ним покончим. (В этих словах содержался прямой намек на близость очередной ближневосточной войны.) Мы знаем о ядерных возможностях Израиля. В связи с этим я хотел бы задать вопрос: готовы они использовать свою бомбу в случае внешнего нападения или нет?

Генерал Галуа ответил без малейшего промедления:

— Атомная бомба это не оружие, а средство сдерживания.. Если вы попытаетесь вернуть себе то, что является вашим по праву[407], не угрожая существованию государства Израиль, они не прибегнут к бомбе. Но не пытайтесь сбросить Израиль в море.