Победу ни с кем не делим!

– Где пленники, которых ты привез сюда? – хрипел от негодования Дэви. – Решил остаться чистеньким? Испугался замарать свои ручонки в крови? Ты знаешь, во сколько обходится час моей работы в этой дыре департаменту? Что, пожалел земляков? С тебя снимут шкуру…

– Я не понимаю вас…

– Возле поврежденной техники ни одного трупа!

– Может, хищники съели? – выдал очередную глупость Васо.

– Где ты их оставил?

– Возле каждой машины по два, на бруствере один, – стал перечислять Васо.

– Все ясно, – неожиданно успокоился Дэви. – Нас вновь переиграли русские. Они наблюдали за позициями, и как ты ушел, спрятали трупы.

– Что же делать? – упавшим голосом спросил Васо.

– Учиться работать у русского спецназа, – вздохнул Дэви. – Покажем как есть, на словах расскажем. Можно объяснить, будто не хотим пугать общественность картинами этих зверств, и заранее все тела вывезли.

С этими словами он отключился.

Расюк стал отползать, потом встал и направился на свою позицию. Васо некоторое время смотрел ему вслед, потом снова улегся на живот и задумался. Это был первый серьезный сигнал к тому, что его группа выходит из-под контроля. Немудрено. Если грузинские солдаты бегут от своих командиров, что говорить о наемниках?

От размышлений отвлекли голоса. Васо испуганно вздрогнул. Вообще любое изменение обстановки теперь мгновенно вызывало у него испуг. Васо приподнялся и посмотрел вперед. Он находился в десяти шагах от пересечения дорог. Основная часть его людей разместилась слева, в одну линию. От мысли занять позиции с двух сторон он отказался сразу. Так можно перестрелять друг друга. Если за наемников он не опасался, то за свою жизнь очень переживал. Между тем снова послышались голоса. Говорила либо женщина, либо ребенок. В кронах деревьев шумел ветер, и поэтому Васо с трудом определил направление. Вроде бы голоса доносились с проселка, пересекающегося с тем, по которому должны были вскоре проехать журналисты. Васо приподнялся на локтях и вытянул шею. За ветками деревьев мелькнуло что-то синее. Потом хрустнула ветка. Отчетливо донеслись звуки шагов.

– Потерпи, немного осталось, – разобрал он слова, сказанные мужчиной. Судя по всему, он был уже не молод. – Мы вовремя ушли с дороги. Что могло быть, окажись мы там? Посмотри, после того как русские улетели, до сих пор там что-то горит.

– Даже не верится, что это происходит на самом деле, – раздался другой, женский голос. – Может, это и к лучшему, что мы не нашли бензин. Колонна еле плетется.

– Какой дурак у власти в нашей стране! – сетовал мужчина. – Как можно? Мой отец прошел всю войну, твой умер от ран. Разве могли они представить, что Грузию будут бомбить самолеты по-настоящему братского народа? Нашему ишаку за все придется ответить. Если не на этом свете, то перед богом.

Васо понял, что по проселку идут беженцы. По всей видимости, семья. Из разговора стало ясно, что они не смогли заправить свою машину и пошли пешком. Васо, наконец, увидел их. Сухощавый мужчина в огромной кепке, синей рубашке, поверх которой надет пиджак. Две женщины. Одна его ровесница. Полная, круглолицая, в цветастом платке и платье. Переваливаясь с боку на бок, она напоминала утку. Вторая женщина была хрупкая и тонкая как лоза. Черные, отливающие как крыло ворона волосы, ниспадали из-под повязанного вокруг головы платка. Слегка вытянутое, белоснежное лицо и грустные, большие глаза. Она несла в руке матерчатую сумку. За спиной мужчины был обыкновенный рюкзак, а в опущенной руке он нес старинный дробовик. Через плечо супруги были перекинуты два связанных между собой небольших мешка.

Васо неожиданно ощутил странное, необъяснимое напряжение. Воздух словно загустел. Полтора десятка голодных глаз сейчас смотрели на девушку как на вещь, объект удовлетворения своих животных инстинктов, не более. А ведь с минуту на минуту здесь будет колонна! Он поднес к губам рацию:

– Не вздумайте трогать! Пусть идут своей дорогой.

Но было поздно. Семья беженцев уже вышла на перекресток. По вытянувшемуся от удивления лицу женщины Васо понял – она что-то увидела. Заметив, что мать замедлила шаг, девушка сначала удивленно оглянулась, потом проследила за ее взглядом и выронила сумку. Вскрикнув, она шагнула за спину отца. Тот вскинул ружье.

– Не дури, отец! – раздался голос Расюка. – Мы из тебя решето сделаем.

Васо растерялся. Он не знал, что делать. Они обнаружили себя. Наверняка если эта семья пройдет дальше и встретит на своем пути грузинских военных, то расскажет о русских, которых видели в тылу.

– Опусти ружье! – между тем приказал Кекс.

Раздался треск веток, и в поле зрения появился Расюк. Направив в грудь мужчины автомат, он медленно шел к нему:

– Мы не воюем с мирным населением. Наша цель – грузинские солдаты.

– Они наши дети, – оправилась от испуга женщина. – Мы все один народ.

Между тем Расюк оказался в двух шагах от мужчины. Тот неожиданно вновь вскинул ружье:

– Не подходи!

– Подумай, что будет с твоей дочерью, если ты выстрелишь, – с этими словами Расюк бросил тело влево, уходя с линии огня, и одновременно схватил рукой ствол ружья.